Дед недоуменно хмурится, а потом лицо у него вытягивается, и он потрясенно качает головой.

– Так он не обсуждал все это с Захаровым?

– Нет, но думает, что обсуждал.

– А ты обсуждал?

– Лила хотела справиться без посторонней помощи. Так что нет, не обсуждал.

– Час от часу не легче, – вздыхает дедушка.

В последний раз я смотрю на тело. Что это блестит возле левой руки Антона? Та самая булавка для галстука: выпала, наверное, из кармана. Подбираю ее. В дверях стоит Захаров, а я даже не заметил, как он вошел.

– Кассель Шарп, – говорит он устало, – дочь сказала, это была ее идея.

– Да, но с настоящим пистолетом получилось бы лучше.

Захаров фыркает.

– Раз уж это она все придумала, не стану тебя убивать, хоть ты и трогал меня голыми руками. Просто скажи, как давно ты знаешь о своем даре трансформации?

Открываю рот, чтобы возразить. Я над ним не работал, почему он тогда так уверен?.. И вдруг вспоминаю отдачу – как корчился на полу, превращаясь во все подряд.

– Не очень давно.

– А ты знал? – Захаров обращается к деду.

– Мать просила ему не говорить, пока не повзрослеет. Собиралась все рассказать после освобождения. Кассель, такой талант многие хотели бы использовать. Я не совсем согласен с твоей матерью, но она умная женщина и…

– Я знаю, дед.

Захаров как будто что-то высчитывает в уме.

– Давай расставим все точки над i. Я не хочу оставлять и Баррона и Филипа в живых.

Киваю, ведь он явно не закончил.

– Дези прав, твой талант многие бы хотели использовать. Теперь ты принадлежишь мне. Пока ты работаешь на меня, я не трогаю твоих братьев, понятно?