— Возьми мой револьвер, целься по колесам.

Лабрюйер попытался прицелиться, но тут «мерседес» резко принял вправо.

— Что это он?

— Причал объезжает. Или лодку. Мы ведь сейчас выедем на перешеек, потом — опять на пляж. Тут сейчас будет много лодок на берегу. Хорошо бы он в одну врезался…

Но за рулем «мерседеса» был опытный шофер. Он ловко объезжал препятствия, почти не сбавляя скорости, и точно также огибал их Росомаха.

— Теперь не мы гоняемся, как лошадки на ипподроме, и не моторы гоняются… — сказал Росомаха.

— А что?

— А бензиновые баки. Остановишься, чтобы долить из канистры, — а он, сукин сын, и оторвется. А он останавливаться тоже не может. И сколько там у него бензина — я не знаю.

— А у тебя?

— На десять верст еще хватит. Слушай, Леопард, ты же здешний. Куда он собирается попасть? Или так и будет чесать берегом до самого Пернова?

— До Пернова по меньшей мере полтораста верст, — ответил Лабрюйер. — По-моему, он едет, куда глаза глядят. Да тут иначе и нельзя. Есть дорога, которая ведет на север вдоль побережья, хорошая дорога, но нужно же знать, как на нее выехать, чтобы не увязнуть в дюнах или не застрять в соснах.

— Значит, надеется, что у нас бензин кончится раньше… А тогда они бросят машину и пешком переберутся через дюны… Плохо, брат Леопард…

— Так мне стрелять?

— Погоди стрелять. Может, у него бензина все же меньше, чем у нас. Вот если увидим, что наш кончается — тогда… А пока — побережем патроны.

Лабрюйер вздохнул — он понимал, что самым дурацким образом остался и без оружия, и без лишних патронов.

Погоня продолжалась — под тихий рев ночного моря. Волны немалой высоты накатывали на мелководье и гасли. Днем было бы приятно полюбоваться на эту картину, на белопенные гребни, но сейчас смысл имело только одно зрелище — черный силуэт «мерседеса».

И вдруг оно кончилось.

«Мерседес» исчез.

— Тормози! — заорал Лабрюйер. — Росомаха, тормози!

— Что это было? — изумился Росомаха.