Слова «хорошая» и «программа» она знает на десятке языков, но они рифмуются с te amo только на отдельных.

Машину нужно будет сменить. Черная агрессивная туша «Эстры» слишком заметна даже на улицах ко всему привыкшего Нового Города. У Ани есть чистые кредитки, у Дядюшки тоже должны быть. Хотя за свои она бы не поручилась: кто знает, как далеко копнули.

Как все это неожиданно, и как скверно она готова к подобному развитию событий.

— Мастер-класс, — улыбается интерфейс девочки Ани Дядюшке.

За воротами Тампль они ныряют в подземную парковку «Мистраля» — «два часа бесплатно при предъявлении чека», забираются на третий этаж и занимают место для инвалидов… на законном основании, Боже мой.

— Раз, два, три, четыре, пять. Вот наша машина.

Серенький каплевидный «лотос»-малолитражка, любимая модель молодых специалистов. Дверь открыта. Ключ в замке. На сидениях куртки и плащи, берет, головной платок. И, конечно же, чек. Кто-то купил двухлитровую упаковку вишневого мороженого. Может быть оно в багажнике… и не растаяло наверное.

— Камеры? — спрашивает женщина.

— «Мистраль» — мы не следим за своими клиентами», — объясняет Аня. — Они стирают записи камер через каждые три часа. Только я не знаю, когда.

— Через восемь минут. — отзывается Дядюшка. — Поехали.

Черный зверь остается на инвалидной стоянке, мотор включен. Если верить навигатору, то через четверть часа они подъедут к комплексу Совета со стороны города.

Серый «лотос» выезжает на улицу за две минуты до обнуления данных.

— Вы не знали, зачем вас вызвали в Лион? — спрашивает Аня.

Она готова поспорить на что угодно, что «лотос» появился в «Мистрале» сегодня. Разве что успел остыть.

— Я догадывался. Но я ведь мог и ошибаться.

Круги, еще круги. Стройки, стоянки, парковки. Женщина на заднем сиденье устало роняет голову Дядюшке на плечо. Красивый такой жест, как она сама, как вся она. Таких, наверное, не бывает в природе. Их должны как-то производить в особых лабораториях и долго-долго учить. Потому что у нее не только безупречные руки — длинные пальцы со слегка выступающими суставами, розовые ногти, узкие ладони, тонкие запястья, — но еще и безупречный маникюр, роскошное кольцо с мелкими кроваво-черными гранатами в серебре, гладкая, светящаяся изнутри кожа даже на костяшках… тридцать лет процедур изо дня в день, наверное. И вот так — каждая деталь. Каждая. Все безупречно сделано и содержится в безупречном состоянии.

— Сейчас мы доедем и поставим букет в воду, — тихо говорит Дядюшка.

— Не поставим, а положим.

Какой-то код, догадывается Аня.

— Значит, положим. — легко соглашается Дядюшка. — Нам с вами, Аня, придется поработать. Причем со дна и не тревожа ила. Подобно рыбе-мормирусу. Как я понимаю, вы стали маяком для некоторого количества молодых людей.