Ника вяло улыбнулась. Теперь от разговора точно не отвертеться.

– Привет.

Не слышать других было тяжело, не слышать себя… она на секунду закрыла глаза, останавливая слёзы. После аварии они уже стали привычными. Ника устала сдерживаться, устала бороться, устала притворяться, что всё хорошо. Тишина победила, пора это признать. Пора привыкнуть к миру без красок, к ноющей непроходящей боли в груди.

– Ты как? – эта фраза тоже легко читалась по губам.

Ника села на кровать.

– Уже лучше.

Следующий вопрос остался за невидимой стеной.

– Я не слышу, – раньше эти слова никак не складывались в предложение, сейчас прозвучали сами собой, только боль в груди стала чуть острее.

Ника открыла тумбочку, достала слуховой аппарат. Её сумку со всем содержимым отыскали в багажнике машины Чарли, телефон лежал там же. Выключенный. Как объяснил инспектор, принявший расследование, скорее всего от вещей планировали избавиться вместе с телом. Ника не уточнила, о каком теле идёт речь, и без того было ясно.

Она вставила в ухо наушник-вкладыш, и границы мира «глухих» стали чуточку тоньше. Из коридора донеслась отдаленная трель телефона, три соседки по палате что-то невнятно обсуждали, табуретка еле слышно заскрипела, когда Кирилл пододвинул её ближе к кровати.

– Значит, ты не читаешь по губам? – его голос не изменился, только стал тише, дальше.

– Нет. Угадываю некоторые фразы.

– Но сейчас слышишь?

– Слышу.

Он смотрел на неё с неловкой улыбкой. Ника не решалась нарушить затянувшуюся паузу: тишина, наполненная посторонними шумами, давила похлеще уже привычной полной тишины.

– Я заметил, что твой телефон разрядился, – он достал из кармана зарядное устройство.

– Спасибо. И за остальное тоже. Правда, ты очень помог.

Кирилл улыбнулся, воткнул зарядку в розетку и подключил телефон, который после разговора с Михой лежал на тумбочке бесполезным куском металла.

– Сейчас ты будешь благодарна ещё больше, – он достал из кармана гигиеническую помаду. – Выбрал на свой вкус, так что не обессудь.

– О, это лучший из твоих подарков!