В автобусе звуки набросились одновременно и со всех сторон: гудение, шарканье, смех, голоса. Но аппарат и в подмётки не годился импланту, он всего лишь приподнимал в эквалайзере частоты, совершенно не улучшая чёткость. Объявления по громкоговорителю невозможно было разобрать: набор звуков, непонятно даже, английских или испанских.

Сидящий рядом рыжеволосый парень откровенно пялился на её слуховой аппарат. Ника старалась не замечать любопытного взгляда и жалела, что не прихватила кофту с капюшоном. Девчушка в соседнем ряду во все глаза смотрела на неё, потом дёрнула маму за руку и зашептала ей на ухо. Женщина глянула на Нику и с суровым видом принялась что-то втолковывать дочке, похоже, объясняла, что неприлично таращиться на калек.

Ника уставилась в пол, ей казалось, что все вокруг только о ней и говорят: подростки, оккупировавшие площадку для инвалидов, престарелая пара, сидящая впереди, и даже парень у дверей с букетом роз, что-то набирающий в телефоне. Может, рассказывает друзьям о глухой девушке, которую встретил в метро?

– Я схожу с ума, – пробормотала Ника, снимая слуховой аппарат.

Звуковая каша исчезла.

Она знала, что поступает глупо, возможно, никто и не заметил уродскую штуковину за её ухом. Но ей было стыдно. Так стыдно, что хотелось выйти из автобуса и шагать пешком до самого парка. Откуда-то издалека донеслись обрывки очередного неразличимого объявления по громкоговорителю. Ника, естественно, не разобрала ни звука. Но если ничего не понимала в аппарате и ничего не слышала без него, зачем тогда носить эту штуку?

Наконец, на табло загорелась отметка нужной остановки. Ника вылетела из автобуса и быстрым шагом направилась к парку. Ей хотелось поскорее встретиться с Марибель, спрятаться в её квартире и оказаться подальше от людей, от света – хотя бы ненадолго замкнуться в кокон, не видеть требовательных и недоуменных взглядов.

Невзирая на то, что ступня всё ещё ныла из-за стеклянной занозы, Ника почти бегом преодолела расстояние, которое они с Кириллом прошли сегодня утром в неловкой тишине. Прохожих не было, только дорожка из уличных фонарей вела к знакомому входу. Лампочки на пряничных домиках тускло освещали резные фасады.

Ника достала телефон, чтобы написать Марибель. Экран пестрел уведомлениями: Рамиро звонил восемнадцать раз, Кирилл – тридцать четыре! Да ещё и прислал три сообщения. Полиция уже наверняка вовсю шерстит в её квартире, а Рамиро злится, что она сбежала и не отвечает на звонки. Даже от Михи было двадцать пропущенных вызовов, и Женёк названивала. Неужели и с ними связались?

Ника открыла сообщения от Кирилла.

«Ты где? Рамиро рассказал об имплантах. Вернись, тебе грозит опасность!»

Рассказал об имплантах?! Но как он узнал? И о какой опасности речь?

Подрагивающими пальцами Ника прокрутила экран ниже.

«Пожалуйста, ответь! Этот гад охотится за тобой!»

Ещё ниже.

«Если увидишь охранницу из «Сэфера» в инвалидном кресле, беги! Это она убила того парня! У неё твоя серёжка!»

Ника перечитала сообщение дважды. Что за бред… она попятилась, а потом развернулась и побежала к дороге, на ходу посылая вызов Кириллу. Прижала телефон к уху, не сразу сообразив, что всё равно не услышит, когда он возьмёт трубку.

В следующий миг что-то тяжёлое опустилось на затылок, колени подкосились, телефон вылетел из рук. В правом ухе пронзительно засвистело. Ника хотела закричать, но не успела. Уличные фонари погасли, наступила кромешная тьма.