Кажется, я отключался ещё пару раз прямо на ходу — иначе как объяснить, что мощёный двор вдруг сменился коридором без окон, вдоль изысканно-золотистых стен которого, под потолком, тянулись светящиеся желтоватые панели; а потом — винтовой мраморной лестницей с затейливыми перилами; а потом — небольшой комнатой с паркетом из тёмного дерева и белыми стенами… И неожиданно приятной и мягкой замшевой кушеткой, куда и сгрузил меня здоровяк Йорф.
Оставшись наконец в одиночестве, я принялся глядеть в идеально белый потолок и обдумывать произошедшее. Логичнее всего было бы предположить, что это сон. Странный сон, конечно — но они у меня частенько такие. А бывают ли сны после смерти? Или безумный прыжок с подбитого вертолёта мне тоже приснился?
Но ощущения, такие яркие и правдоподобные… Это тщедушное тело — явно не то, которое я разбил о твёрдую вражескую землю. Куда моложе, куда слабее, но абсолютно послушное, словно в нём и родился… И кто все эти люди вокруг, о чём они говорили? Какие ещё, к чертям, «императрица», «академия», «целитель»?
Я приподнял руку и оглядел собственный рукав. Плотная тёмно-красная ткань с чёрной каймой. Такие же цвета, что и на сурово отчитавшей меня Гринде, что и на притащившем меня сюда здоровяке Йорфе. О чём это говорит? О профессии? О положении в обществе? Бред.
А может, именно это — и есть реальность? И сволочь с нелепым именем Ржак действительно слишком крепко заехал мне по башке, выбив память и вызвав галлюцинации, которые моё потрясённое сознание зачем-то приняло за настоящую жизнь?
Галлюцинации длиной в тридцать пять лет. Столько событий. Да нет, быть не может. А как же Катя, как же наш с ней Антоха?..
Почувствовав, что голова вот-вот взорвётся, я обхватил её ладонями и застонал.
— Эй, эй, — испугался вернувшийся Йорф. — Ты это… Потерпи немного, а? Целитель на обходе, скоро вернётся и…
— Йорф! — взмолился я, резко поднимаясь. — Кто я такой?
Глава 3. Бездарность
В этот день я сделал для себя несколько удивительных открытий.
Во-первых, я действительно был самым слабым и бездарным членом самого слабого и презираемого рода в некой могущественной империи. Во-вторых, сотрясение мозга и потеря памяти здесь вовсе не считались уважительной причиной для того, чтобы отлынивать от учёбы: по приказу целителя Йорф отвёл меня в спальню, позволил отлежаться с полчасика на роскошной с виду, но жёсткой и неудобной койке (одной из трёх в комнате), и сразу же потащил на занятия. А в-третьих… Знаете, чему их учили здесь, в этой чёртовой академии? Магии, мать её! По пути на урок я хохотал, как ненормальный, пока растерянный Йорф по моей просьбе перечислял мне список дисциплин: бытовая магия, боевая магия, защитная магия, транспортная магия, теория магии, история магии… И для разнообразия — ещё рукопашный бой и фехтование.
— Конечно, ты маг, ты же чистокровный! — с нотками обиды произнёс он, когда я чуть успокоился. — Я бастард, и то меня приняли.
Впрочем, кажется, чистота крови не всегда решала. И учитель боевой магии — или, как тут выражались, «твердящий» — прекрасно это понимал. На меня, у которого пол-лица было залеплено неким особым здешним пластырем, склизким и уродливым, он сразу взглянул с презрением и велел встать в самый конец очереди.
Занятие проводилось на полигоне у подножья горы. «Во избежание разрушений», как пояснил Йорф. Я понял значение этих слов в полной мере, когда мой знакомец Ржак, первый среди выстроившихся в линию парней (девчонок почему-то не было), совершил замысловатое движение рукой, словно бы пустив волну от плеча, через локоть и из центра раскрытой ладони. Что-то невидимое пронеслось в воздухе, всколыхнуло траву и разнесло в щепки куклу человеческого роста на том конце поля.
Я захлопнул рот. Серьёзно? Одно дело было слышать об этом от Йорфа, но видеть своими глазами…
— Девятнадцать из двадцати, — объявил твердящий.
Баллы?..
Я украдкой попробовал повторить движение рыжего, направив ладонь в землю, но наткнулся на сердитый взгляд учителя и отказался от этой идеи. Чёрт побери, я, наверное, стану единственным среди всех, кто получит ноль. И об этом догадывался не только я — недаром же поставили в конец очереди…
Вот только в отличие от предыдущего хозяина этого тела, я вовсе не был намерен мириться с таким положением дел.