Было ясно, что обычными методами не справиться. К тому же я понятия не имел, кто выйдет из портала. Это вполне могло быть и подкрепление лазурным… А значит, времени оставалось в обрез.

Всю свою злость, всё горькое отчаяние, что поднималось изнутри при мысли о доме и Катьке с Антошкой, я выплеснул, не сдерживая, в застывшую на мраморной лестнице стерву в прозрачном голубом платье.

Крики друзей и врагов доносились словно бы откуда-то издалека. Мне не было до них особого дела. Всё, что сейчас волновало — укрывшаяся в своём прозрачном коконе от бушующего кругом пламени императрица. Голодные языки огня жадно лизали неприступную скорлупу — пока безуспешно. Но я знал, что её защита не может длиться вечно; чувствовал, как она постепенно тает под натиском беспощадного жара — слой за слоем…

Сокрушительный удар налетел со спины и сбил с ног. Зарычав, я метнул в нападавшего, не глядя, поток пламени и вскинул голову к лестнице. Императрица барахталась на покрытых сажей, раскалённых мраморных ступенях. От соблазнительного полупрозрачного одеяния остались опалённые ошмётки, а кожа под ними отсвечивала краснотой.

Отлично, ещё один удар — и…

В спину снова что-то врезалось, выбив дыхание. В ярости развернувшись, я оказался лицом к лицу с лазурной стражницей — той самой, что атаковала нас и в первый раз. На её коже тоже красовались жестокие ожоги, но глаза глядели твёрдо и безжалостно.

— Задержите её! — рявкнул я товарищам, указывая в сторону поднимающейся императрицы. — Слышите?

Ответа не было, поэтому я увернулся от очередного удара противницы и взглянул в сторону портала, где последний раз видел Гринду с Йорфом.

Два тела в серебристых одеждах лежали неподалёку от ширящегося искристого поля. Я в отчаянии перевёл глаза на боковую лестницу, где последний раз видел Ильдасту, Гохарда и Ангру. За опалённой балюстрадой — никого. Быть не может…

— Да, это ты сделал, Руто, — раздался от окна невозмутимый голос Курвинды. — Думаю, они все живы. Их просто отшвырнуло в сторону, когда ты ударил. Мы сами едва на ногах устояли.

Ругая себя последними словами, я снова развернулся к нападающей стражнице. Если вмажу со всех сил, отброшу её в окно и в любом случае задену кого-нибудь из тех, кто держит экран. Ураган ворвётся в зал…

Отбил ещё одну атаку и принялся наносить удар за ударом, тесня женщину вбок. При этом, разумеется, снова чуть не пропустил летящий в меня импульс со спины. Чёртова бабка! Живучая, зараза.

Положение было просто идиотским: случайно вывел из строя всех союзников, а сам оказался зажатым между злющей и явно умелой воительницей и перемазанной сажей, но решительно настроенной императрицей.

В добавок ко всему, порсхват, что всё это время лежал пластом на полу, тихонько постанывая, сфокусировал на мне свои выпученные глаза и принялся медленно и с трудом подниматься на лапы.

Я в бессилии зарычал, левой рукой развернул экран в сторону стражницы, а правой — запустил в лазурную бабку новой волной пламени, молясь, чтобы на этот раз хватило сил сохранить контроль. Оставалось только уклониться от неуклюжего прыжка порсхвата…

Всё же трудновато было резво двигаться с экранами в обоих руках, да ещё и в этом дебильном тесном платье, и когтистая лапа успела вскользь задеть моё плечо. Кровь, горячая и липкая, потекла по спине; рана вспыхнула жгучей болью.

Левый экран выдержал ещё один удар, но разлетелся вдребезги от второго. Третий рухнул сверху, не оставив мне ни малейшего шанса устоять на ногах. Попытки освободиться оказались бесполезны: полное злорадства лицо стражницы склонилось надо мной, и через секунду по телу уже текли знакомые обездвиживающие чары.

Неровно зацокали каблуки, выдавая хромоту приближающейся императрицы.

— Руто, малыш, — на этот раз ей не удалось скрывать злобу за приторной сладостью голоса. — Твоя решимость вселяет умиление, но вовсе не компенсирует отсутствие мозгов…

Она вытянула руку, и тело тут же пронзила жуткая боль. Когда отпустило, я открыл глаза, пытаясь отдышаться, и обнаружил Йорфа: парень с видимым трудом поднимался с земли, глядя на разыгравшуюся сцену круглыми глазами. Хотелось заорать: нет, болван, лежи, притворись мёртвым…