Рокот превратился в разъярённый рёв. Один из переливающихся отростков с размаха врезался в трещину на экране, пробив внушительную брешь, и ринулся к нам. Я наспех развернул экран, но целилось чёртово создание, как оказалось, вовсе не в меня — рядом вскрикнул и осел на пол Йорф.

Выругавшись, я отчаянно бросился навстречу твари, пока она не добралась до Гринды — но мой удар прошил радужное щупальце насквозь, не причинив ему ни малейшего вреда. Обогнув меня, Гринду и Листину, оно воткнулось в грудь незнакомого лилового парня из тех, что пришли через портал.

Листина закричала, отдавая приказ — и её воительницы сомкнули экраны вокруг мужчин-соплеменников. Смекнув, в чём дело, я бросился было прикрывать Волха, но старик уже вытащил из-за пазухи какой-то амулет и сейчас держал его высоко над головой, что-то приговаривая. Разноцветный поток с размаху налетел на алхимика и разбился о невидимую преграду, превратившись в облако мелких частичек. Снова принял прежнюю форму, ткнулся в экран раз, другой — и полетел дальше.

Я кинул быстрый взгляд на застывшего в прежней позе Зутти, рассудил, что ему, подобно мне, пока ничего не угрожает, и, продолжая держать экран, метнулся в ряды лиловых женщин, окруживших четырёх своих соплеменников мужского пола.

Цветастые потоки забились о поверхность экранов, совсем как о купол над академией в тот день, когда я их впервые увидел сквозь очки. Отчаявшись разрушить преграду, они прильнули к ней, растеклись по всей площади, отыскали парочку щелей и потекли внутрь. Нам оставалось лишь бессильно наблюдать через плечо, как парни падают на землю с мучительными криками.

— Почему они не трогают Руто? — тонким голосом спросила одна из лиловых, на вид — совсем ребёнок.

— Я же в платье, — бесцветным голосом отозвался я.

— Он призванный, — отрезала Листина, окидывая меня суровым взглядом — нашёл, мол, время шутить. — И тот, второй — тоже.

Я снова посмотрел на Зутти. Что-то изменилось. От пальцев парня тянулись тонкие, почти незримые, лучики — тянулись к остаткам защитного экрана за окном, который лазурные упрямо продолжали держать. Я подумал, что силе духа этих женщин, не бросивших свои обязанности среди творившегося вокруг, можно только позавидовать. Потом поймал мрачный взгляд Курвинды, что тоже не отнимала ладоней от рамы, и понял, что завидовать не время.

Расправившись с лиловыми, разноцветное щупальце метнулось вверх по лестнице — прямо Гохарду. Тот обернулся и побледнел. У меня у самого сердце отчего-то ёкнуло. Всё же папаша в конце концов перешёл на мою сторону, каким бы мудаком ни казался до этого…

Экран за окном озарился яркой вспышкой и застыл цельным, слегка переливающимся полем. Зутти опустил руки и посмотрел наверх, на схватившегося за сердце Гохарда — отсечённое от тела щупальце растаяло буквально в нескольких сантиметрах от него. Потом перевёл взгляд на меня.

— Ты действовал бестолково, — заявил он совершенно не своим голосом. — От тебя требовалось лишь потянуть время, удержать эту тварь, пока я создаю барьер. Если бы ты справился, мы бы избежали всех этих жертв.

Я не слушал — на ватных ногах брёл к неподвижно лежащему на земле Йорфу. Опустился на колени рядом. Гринда, старательно пряча мокрые глаза, доставала из ножен кинжал.

— Стой! — выпалил я, ощупывая шею товарища. — У него пульс! Он жив, Гринда!

— Нет, идиот, — дрожащим голосом возразила она. — Ураган забирает мужские души. Сердце бьётся — но это всё. Пустая оболочка… Нас учили, что таких следует…

— Мало ли чему вас учили, — зарычал я, глядя наверх: императрица как раз отступила под натиском матушки и пришедшего в себя Гохарда и, судя по всему, сбежала вглубь дворца. — Не вздумай его убивать, Гринда! Ясно тебе? Не смей! Я найду способ его вернуть…

Я вскочил на ноги и припустил следом за беглянкой. Дела следует доводить до конца.