Шубин замотал головой, стараясь заговорить, но получил только тычок в спину. Ему не оставалось ничего, кроме как забраться в кузов вместе с остальными. Двое гитлеровцев повисли на подножке снаружи, двое сели в кабину рядом с водителем. Пленные под охраной румынских солдат уместились в крохотном пространстве. Машина резко тронулась с места и поехала по ухабам, движение было неровным, технику очень сильно трясло, и Шубин понял, что их увозят из Дмитровки каким-то окольным путем, скорее всего, по тому же лесному проходу, по которому старуха привела фашистов в деревню. Он внимательно вслушивался в каждый звук, как надсадно ревет мотор, когда колеса грузовика буксуют по мокрой земле, как шлепают ветки деревьев. Полная людей машина с трудом переваливалась через препятствия, но все дальше и дальше увозила их из Дмитровки.
Вдруг прямо над ухом разведчика раздался шепот:
— Мы не хотим работать на немцев. Нет, не хотим назад! Мы с вами!
Он замычал, пытаясь выплюнуть кляп, и Михай сразу сообразил — вытянул тряпку изо рта. Он продолжил дальше горячо шептать в ухо связанному Шубину:
— Они убьют нас, если мы побежим. Убьют, это абвер. Им нужен офицер, им нужны сведения о русских. Что нам делать? Мы ждем от вас помощи.
Шубин прошептал неожиданному союзнику на немецком:
— Ничего, пока ничего не делать.
— Но они убью вас, убьют! — не удержался и воскликнул румын. Он был в ужасе от происходящего. — Я слышал, о чем они говорят. Сейчас в лесу вас допросят. Им не нужны пленные солдаты, только офицеры! Они хотят знать про армию в Дмитровке, как узнают — прикажут и вас убить! Надо бежать! Вместе бежать!
Шубин кивнул, он был согласен — им надо бежать, пока немцы не расстреляли всех, получив под пытками нужные сведения. Он лихорадочно соображал, как потянуть время, как действовать дальше. У них нет оружия, а все пленные раненые и не могут сражаться в полную силу. Но зато румынские охранники вооружены, и они готовы пойти против фашистов, помочь советским солдатам сбежать. Значит, есть шанс, есть возможность вырваться из лап смерти. Он приказал остальным пленным:
— Говорите, что вы офицеры, терпите допросы и пытки. Это шанс выжить, они будут убивать рядовых! Снимайте лычки и петлицы, они не должны знать ваше звание, — и перешел на немецкий, объясняя румыну, как будут действовать дальше. — Прикажите своим, пускай помогут сорвать погоны и лычки. Если будут спрашивать, говорите, что мы все офицеры. Это раненые офицеры, у нас будет время, чтобы сбежать.
Михай тихо что-то произнес в темноту, и зашуршали руки, затрещали нитки на форме.
Шубин тем временем продолжил говорить, а Михай переводил:
— Не сопротивляйтесь, пока соглашайтесь со всем. Я подам условный сигнал, крикну слово «огонь». Тогда стреляйте в немецких офицеров или вверх, в воздух.
Разведчик едва успел договорить, как грузовик остановился. Немцы завезли пленных в глубину лесного массива, подальше от населенных пунктов, на нейтральную полосу между двумя фронтами. Деревья все были невысокие, но кругом чернели густые заросли кустов. Первым из кузова выволокли Шубина, ударом по ногам гитлеровец уронил его на землю. Остальные пленные построились в скудный строй рядом с машиной, командир подразделения абвера сделал несколько шагов к Михаю:
— Кто из них рядовой?! Они все без погон! Почему они все так выглядят?
Шубин, лежа на земле, замычал, показывая, что хочет говорить. Его ткнул в бок носок сапога:
— Вытащите ему кляп, что он там скулит, как собака.
Тряпку вытянули изо рта, и Глеб смог свободно вздохнуть, хотя он лежал на слое из гнилой травы лицом вниз и при каждом слове куски грязи забивали ему рот и нос. Он попросил:
— Господин офицер, мы все расскажем. Освободите хотя бы руки, куда мы сбежим? У нас нет оружия, мы далеко от деревни. Вы убьете нас за любое движение, мы в вашей власти.
Сильная рука подняла за шиворот Шубина с земли, так что теперь над его лицом висела довольная ухмыляющаяся морда немецкого офицера абвера. Тот с ухмылкой подтвердил, приставив дуло пистолета к голове разведчика: