— Но мы молодцы? — интересуюсь я. — По итогам года?

— Лучше всех, — безапелляционно отвечает Дрейк, распахивая платяной шкаф. — Отметим?

Надо же. А я думал, он так сильно раздражается задержкой на работе из-за назначенного кому-то свидания.

— Ты точно уверен, что мы сможем найти свободный столик в семь вечера тридцатого декабря?

— Точно.

Чувство дежавю пробегает вдоль позвоночника неприятным холодком.

— Ну, давай отметим. Только не пивом со свиными рёбрышками, ладно?

Условие на пару мгновений ставит Дрейка в тупик.

— Задачка, — прищёлкивает он языком. — Но я тоже не лыком шит: организую тебе вариант без пива и рёбрышек.

На улице по-новогоднему ясно и морозно, а узкий рогатый месяц вообще словно сошёл со страниц повести Николая Васильевича. Помнится, в галлюцинации этим вечером был снегопад — очередное успокаивающее отличие.

— Ты разве без машины? — любопытствую я, когда мы проходим мимо стоянки.

— Ага. Утром подумал: «Вдруг генеральному захочется угостить меня односолодовым вискарём по случаю Нового года?» — и оставил конягу в стойле.

— Так вам виски наливали?

— На самом деле «Асти», я даже немного разочаровался во вкусах начальства.

— Зато под традицию праздника больше подходит.

— Эт-точно.

Обещания Дрейк выполняет железно; у меня вообще появляется подозрение, будто он заранее заказал столик в маленькой семейной пиццерии.

— Что-то конкретное я тебе советовать не буду: здесь всё вкусно готовят.

Рекомендация подразумевает некоторые муки выбора, но только не для меня.

— «Маргариту», пожалуйста, — говорю я принёсшей нам меню официантке, даже для приличия не заглянув в папку.