Было приятно наконец-то снова выехать на дорогу, хотя у меня разрывалось сердце от того, что автобус полностью покрыт изнутри и снаружи грязью и ни один квадратный сантиметр не остался незапятнанным. Кратчайший путь домой был закрыт из-за оползня, поэтому мы снова спустились с горы и выехали на прибрежное шоссе – на этот раз направляясь на север. Наш план состоял в том, чтобы переждать ночь прежде, чем мы снова попадем в Джунгли Неприятностей. Это был план Лося, очевидно, все еще напуганного летучей мышью на нашем лобовом стекле (и, по совпадению, предложившего это сразу после того, как я пересказал свой разговор с англоговорящим водителем грузовика, который состоялся еще по дороге на юг).

Хотя мы выпили кофе за завтраком, его кофеин показался нам излишним, когда следующим утром мы снова въехали в Джунгли Неприятностей. Наши глаза были прикованы к дороге и джунглям вокруг нас: мы втроем настороженно ожидали встретить не меньше чем колдунов или каннибалов-отступников.

Решив немного подколоть Лося, я сказал:

– Эй, Лось, интересно, не проклятие ли колдуна заставило вентиляционное отверстие так стонать в прошлый раз. Я имею в виду, что этого никогда не случалось ни до, ни после, и я никогда не слышал, чтобы это происходило с кем-то еще.

– Я не знаю. Этот шум и эта чертова летучая мышь. Они заморочили мне голову. Мне снились кошмары об этом. У меня, мать вашу, мурашки по коже.

Кошмары? У Лося? Интересно!

– Да, Оптерс, открой вентиляцию и посмотри, не повторится ли это снова, – попросил Жеребец.

– Конечно. Сядь поближе, чтобы ты тоже смог услышать.

Обычно простой в управлении рычаг был жестким и неподатливым. Он не хотел двигаться, поэтому я ухватился как следует и навалился всем весом. Заслонка распахнулась, мгновенно превратив вентиляцию из плотно закрытой в максимально открытую. Нас ожидала засада. Полдюжины пригоршней пыли из обожженной красной глины полетели нам в лицо. Ослепляющее удушливое облако наполнило воздух. Я ничего не видел – и едва мог дышать. Я высунул голову в окно, но с таким количеством дерьма, покрывшего лицо, склеивавшего волосы и разъедавшего глаза, это не помогло. С трудом я смог удержаться на проезжей части и остановиться. Не зная (и, честно говоря, особо не желая знать), где мы были в тот момент, мы выскочили, как шахтеры, спасающиеся от обвала.

– Зачем ты это сделал?! – сказал Лось, согнувшись пополам, уперев руки в колени, кашляя и сплевывая грязь.

– Как, черт возьми, я должен был догадаться, что это произойдет?

– Может быть, это был твой колдун, Лось. Да, он самый! Ак-ак-ак-ак-ак. У Лося есть свой личный колдун где-то в джунглях, который втыкает в него булавки, ак-ак-ак-ак!

Нам потребовалось несколько минут, чтобы снова отправиться в путь. Мы поочередно отряхивали пыль с плеч и спин друг друга, смахивали липкий красный порошок с волос и промывали водой глаза. Мне удалось вернуть рычаг вентиляции в закрытое положение. Тем не менее, на всякий случай, мы засунули тряпки, носки, пачки бумаги и все, что смогли найти, во все вентиляционные решетки.

После джунглей шоссе повело нас вдоль побережья к набережной Пуэрто-Вальярты. Мы заметили наш паром, пришвартованный у той же пристани, где началась материковая часть нашего путешествия немногим более трех недель назад. Заметив вереницу легковых и грузовых автомобилей, загружаемых на борт корабля, я задавался вопросом, починили ли они уже второй двигатель.

Ребята хотели добраться до Масатлана и там заночевать, но это заняло бы еще семь часов в дополнение к четырем, которые мы уже проехали. Измученный, я справился только с пятью, прежде чем принял ответственное решение разбить лагерь в паре часов к югу от цели и продолжить путь утром.