– Потому что мне было скучно, и после того, как я отказал пожилой паре в поездке через реку в Ла-Тикле, я подумал, что мне нужно немного подлатать карму.

– Да? Куда он едет?

– В Лос-Анджелес, но мы везем его только до Ти-Джей[60], дальше он сам.

Я показал своему новому другу большой палец, и он улыбнулся в ответ, обнажив полный рот ужасно плохих зубов и воспаленных десен. День полз, жара и влажность угнетали, пейзаж редко менялся; наполовину пустынный кустарник, наполовину сельскохозяйственные угодья, миля за милей, миля за милей. Это напомнило мне Центральную Калифорнию – та же жара, ядовитые запахи и пыль, – но с десятикратным количеством насекомых и утроенной влажностью. Ребята продолжили дремать (насколько это было возможно) на заднем сиденье. Умберто изо всех сил старался не заснуть, прислонившись головой к окну. Время от времени я нажимал на тормоза, просто чтобы вовлечь всех остальных.

Прошло двадцать минут с тех пор, как мы проехали последний маленький городок… И столько же времени прошло с тех пор, как пришлось повернуть руль. Без предупреждения задние колеса заблокировались и автобус занесло. Инстинктивно я вдавил педаль сцепления в пол, и автобус снова начал нормально катиться.

– Черт возьми, прекрати это, Оптерс! – прорычал Лось. – Дай нам поспать, черт возьми!

– Я этого не делал! Я не знаю, что, черт возьми, произошло. Задние колеса внезапно заблокировались.

Я отпустил сцепление, и автобус немного замедлил ход, как будто при нажатии на тормоза, поэтому я выключил передачу и попробовал еще раз. Никаких проблем.

– Я думаю, что-то не так с коробкой передач. Она ведет себя так, будто ее заблокировало или что-то типа того. Мне нужно остановиться и посмотреть.

Не похоже, что это будет просто…

Разыгралась сценка «пожилых людей в туристическом автобусе» из нашего первого полного дня в дороге месяц назад: все оставались на месте, а я вышел проверить, что мог, под автобусом. Дорожное покрытие было горячее, чем сковорода, и плодовые мушки, должно быть, ожидали момент, когда я лягу на землю, чтобы облепить все мое лицо. Потребовалась всего секунда, чтобы понять, что мы встряли: из коробки передач валил пар, а трансмиссионное масло пульсировало через разорванный сальник сбоку. Пар мог означать только одно: вода попала в (предположительно запечатанную на заводе) коробку передач, когда автобус был в реке. Здесь, на адском шоссе, она превратилась в пар, давлением вырвало сальник, позволив маслу вытечь, и теперь задняя часть сжалась сильнее, чем кошелек Лося.

– Все, приехали. Коробка передач накрылась. Сальники вырвало. Машине трындец.

– И что делать, Оптерс?

– Не знаю, Жеребец. Я действительно не знаю. Везти машину к другому дилеру? Черт, я не знаю.

Да ладно, Господь. Я понял твое послание неделю назад, когда был в Мехико. «Не связывайся с вещами, которые тебе не принадлежат». Я понял. Ты опять решил дать мне под зад? Опять?

Я был настолько морально подавлен, насколько это вообще было возможно. Я не уверен, что в данном случае означало бы «сдаться», иначе я обдумал бы и это.

– Как назывался последний город, через который мы проезжали?

– Гуасаве. А что, Лось?

– А то, что мы попросим кого-нибудь отбуксировать эту свинью обратно и выяснить, можно ли ее починить. Потому что, если ее не починить – я имею в виду сегодня – я хватаю свой хлам и еду домой без нее или тебя.

Жеребец раздумывал недолго.