– Я с тобой, – сказал Феодор из Каристоса. – У меня только что родился правнук, и я хочу увидеть его перед смертью.

Ласкарь сжал руку своего старого наставника.

– Тогда пошли, – сказал он, глядя поверх толпы.

Люди повсюду сражались или бежали. Но последняя атака императора оттянула на себя многих врагов – на себя и от бастиона, с которого Григорий вечность назад пускал стрелы. С одного из его зубцов все еще свисала веревка с узлами.

– Держись поближе и беги быстро, – предупредил он, наклонился подобрать чей-то кинжал и перекинул щит на правую руку, чтобы прикрыть ту сторону.

Между ним и его целью толпа была не такой плотной. И турки, охваченные безумием завоевателей, которые наконец-то схватили своих врагов за горло, предпочитали жертв полегче, нежели двое быстро бегущих решительных воинов. Григорий разбрасывал людей щитом, воспользовавшись кинжалом лишь один раз – полоснуть по руке мужчины, от удара которого он только что увернулся. Потом второй раз – разрезать ремни своей кирасы, как он поступил с кирасой Джустиниани.

– Старик, ты сможешь залезть по ней? – крикнул он Феодору.

– Смотри и завидуй, – проворчал Феодор, надел лук на шею, ухватился за веревку сильными руками лучника, которым был всю жизнь, и начал быстро забираться наверх.

Сбросив оставшиеся доспехи, Григорий проверил веревку и обернулся, держа кинжал перед собой. Но бо́льшая часть толпы сосредоточилась у ворот, греки и генуэзцы пытались бежать через них; турки били в открытые спины людей, которые сбились в плотную кучу и не могли пошевелиться. Однако бежали не все. Кучки христиан еще сражались, и сейчас туркам только мешала масса людей, набившихся в периболу. Многие живые падали в канаву к мертвым.

Крик. Феодор вскарабкался на башню. Григорий бросил щит, зажал кинжал в зубах и подпрыгнул. Он видел, что к нему уже бежит человек. Ласкарь качнулся к стене, оттолкнулся от нее и ударил мужчину в лицо. Турок пошатнулся, снова дернулся вперед – и тут в его шею вошла стрела. Он упал, и Григорий, быстро перебирая руками, полез вверх, пока Феодор наверху накладывал вторую стрелу.

Забравшись на бастион, Григорий несколько секунд лежал, пытаясь отдышаться. Из-за спины Феодора смотрели вниз несколько выживших лучников, на их молодых лицах был написан страх. Остальные были мертвы. Переведя дыхание, Григорий посмотрел на внутреннюю стену, к которой примыкал бастион. Часть турок уже разворачивалась на том, что не уничтожила их огромная пушка. Казалось, они устроили состязание, кто первым поднимет зеленое знамя Пророка на следующем бастионе, и убивали греков, которые все еще пытались остановить их.

Григорий обернулся к выжившим.

– Наложите стрелу, если она осталась, – сказал он, подбирая свой лук; в колчане, который он накинул на плечо, было лишь две стрелы. – И держитесь поближе ко мне.

Они спустились по лестнице до уровня стены. Григорий отодвинул засовы на двери и шагнул наружу. По всей длине укрепления были турки, и еще больше поднимались сюда по широкой лестнице. При виде греков они заорали. Но с другой стороны пока никто не поднимался.

– Стреляй! – скомандовал Григорий.

Из десятка пущенных стрел три попали в цель, остальные ушли выше или были встречены торопливо поднятыми щитами. Турки разбежались. Григорий повернулся и быстро повел своих людей в противоположную сторону.

Вскоре вниз пошла другая лестница. С ее верхней площадки Григорий видел людей, бегущих в город. Пока только греки и их союзники, но скоро за ними последуют турки. Сейчас он видел, что происходит по обе стороны стены. На некоторых бастионах еще развевались флаги защитников города, Венеции, Генуи. На других уже подняли зеленое знамя Пророка или знамена орт. Вести о поражении распространялись быстро, и люди бежали или держались в зависимости от своей воли или случая.

Голос за спиной отозвался на его мысли.

– Теперь каждый сам по себе, – сказал Феодор из Каристоса. – Иди с Богом, сынок.

Старик последний раз пожал Григорию руку и исчез. Исчезли и остальные лучники, присоединились к тем, кто сейчас бежал по стенам в город. Но Григорий задержался, вглядываясь в периболу. Она кипела. Он знал, что султан привел огромную армию. Он сам какое-то время ходил среди них. Но эта орда внизу!.. Она была неисчислимой, и каждый человек из нее стремился попасть в город; эта масса на время закупорила все входы.