– Тогда постарайтесь рассказать мне быстро.

– Оуэн нигде, – огрызаюсь я.

– Что?!

– Вам его не найти, – отвечаю я. – Считайте, что его больше нет.

– Никто никогда не уходит навечно, – говорит она. – Вспомните о Регине.

– Так это вы ее разбудили!

Кармен изгибает бровь.

– В вас совсем нет сочувствия. А ведь и вы разбудили Бена.

– Вы оба мной манипулировали. Вы предали Архив. Вы прикрывали убийства, которые совершал Оуэн. Форматировали Истории. Зачем? Неужели ради него?

Кармен показывает мне тыльную сторону руки, на которой вырезаны три линии – знак Отряда:

– Когда-то мы были вместе. До того, как меня повысили. Вы не в Отряде. У вас никогда не было напарника. Если бы был, вы бы поняли, о чем я говорю. Я сделаю для него все. И сделала.

– Уэс – мой самый близкий человек и напарник. – Я шарю по его куртке и нащупываю посох бо. – А ты его убиваешь.

Я поднимаюсь на ноги, и все мутнеет у меня перед глазами. От взмаха ладони посох раскрывается. Теперь я могу на него опереться.

– Вы не сможете мне навредить, мисс Бишоп, – говорит Кармен, испепеляюще глядя на меня. – Вы что, думаете, я здесь по доброй воле? Вы считаете, кто-то способен променять Внешний мир на этот гигантский шкаф? Ни за что и никогда.

И тут впервые за все это время я замечаю царапины на ее руках, порез у нее на шее. Каждая отметина – совершенно бескровная, тонкая линия.

– Так вы мертвы!

– Истории – это записи о покойных. Да, мы все здесь мертвы. – Она шагает ко мне, преграждая путь ко входу в Архив. – Пугает, не так ли? Подумайте над этим: Патрик, Лиза – даже ваш распрекрасный Роланд. А вам никто об этом не говорил.

Я стараюсь не обращать внимания на бунтующий желудок.

– Когда вы погибли?

– Сразу после Регины. Оуэн был раздавлен гибелью сестры и ненавидел Архив. Мне хотелось, чтобы он снова улыбнулся. Я думала, Регина поможет. Но в конце концов все это обернулось трагедией. Я не смогла его спасти. – И тут ее зеленые глаза широко распахиваются. – Но я знала, что могу его вернуть.