Итак, как обычно, психокварки. Нервная система сильная, быстрая, без фиксации на цели — типичный гипертим, но имеет свойство быстро переходить в слабую, медленную и даже с фиксацией на цели.
Хорошим примером этого психотипа можно назвать мультяшного героя Кунг-фу Панду. Над ним просто смеются другие ученики кунг-фу, а мастер, вынужденный его тренировать, просто недоумевает, как главный мастер мог выбрать на роль спасителя долины такого тюфяка. Но когда сэнсэй Панды увидел, как тот может двигаться, если нужно достать еду (вот он, контекст ситуации, где и проявлялась гипертимность этого персонажа), он это умение Панды, а вернее состояние или даже лучше сказать — стратегию, перенес на умение драться. Что из этого вышло, всем известно.
Ну ладно, скажет читатель, это же сказка, мультик, а в жизни разве так бывает? Скажу, что бывает. Более того, в этом часто и заключается работа психолога, как сэнсэя из мультфильма, — найти нужные эмоциональные состояния у клиента и перенести их в тот контекст, где это необходимо клиенту. И пусть читатель не посчитает это самопиаром, но я приведу здесь пример из своей личной жизни.
Вообще, разбирать психотип конкретного человека намного сложнее, чем разделение на гипертима или тревожного или даже разделение на истероидного гипертима или тревожного шизоида. Часто противники психотипирования говорят о том, что человек индивидуален и втиснуть его в какой-то психотип — это упустить множество деталей. Это не нужно и вредно. Протипировать человека — значит навешать на него ярлык и работать уже не с самим человеком, а с этим ярлыком.
Я согласен с тем, что каждый человек индивидуален, но индивидуальность не исключает наличия радикалов, наличия шаблонов поведения, которые, в зависимости от пропорций и особенностей включения, и создают уникальный индивидуальный набор качеств, который и можно назвать характером человека или его индивидуальностью, его личностью. Так вот, здесь я разберу свой психотип и все его составляющие.
Мой папа был гипертим, или не был, а ещё есть, но я этого не знаю, я его не помню. По очень скудной информации, а её мне хватило для понимания, я знаю, что он был гипертим. Воспитывался я мамой и бабушкой. Мама имела основные тревожный и эмотивный радикалы с шизоидностью. А бабушка имела сильный эпилептоидный радикал с небольшой истероидностью.
Вдумчивому читателю здесь должно быть понятно, что проявление мой гипертимности (по отцу) вызывало страх и тревогу у мамы и агрессию со стороны бабушки. Мама все время беспокоилась, как бы со мной чего не случилось, причем, беспокоилась очень сильно (и это понятно — я был единственным смыслом её жизни), и этот страх и тревогу я, как говорят, впитывал с молоком матери. Ну а у эпилептоидов гипертимность детей почти всегда вызывает агрессию. Они воспринимают её как отсутствие субординации, уважения и порядка. И всеми силами стараются убрать эту гипертимность, заменив её невротическим страхом перед наказанием за непослушание, за игнорирование правил, вводимых эпилептоидом.
Что из этого всего вышло?
С утра до обеда, пока я свежий и отдохнувший, я проявляю гипертимную стратегию, но к обеду гипертимность спадает и переходит в тревожность. Причем, сколько я себя помню, так было с самого детства. Утром — гипертим, вечером — тревожный. Самый тревожный, когда начинаются сумерки, самый гипертим, когда появляются первые лучи солнца. Но в то же время я имею и постоянный психотип (унаследованный от мамы, который она получила от своего отца) — шизоидный эмотив. Получается, что с утра и до обеда я гипертимный шизоидный эмотив, а вечером я тревожный шизоидный эмотив. Надеюсь, здесь объяснил понятно.
Так вот, к чему я это все рассказываю? Десять лет назад я свою, если можно так сказать, психологическую деятельность начинал с проведения тренингов. Поначалу это был готовый материал, по которому надо было вести тренинг, а затем уже я сам начал составлять тренинги и семинары под заказ. Но в проведении тренинга или семинара есть две важных составляющих. Это сам материал и его подача. И если составление материала для шизоида задача не такая уж сложная, шизоид в принципе на это заточен, то вот подача материала не входит в область компетенций шизоидного радикала.
Для того чтобы держать интерес аудитории на протяжении хотя бы пары часов нужны гипертимная и истероидная стратегии. Полагаю, больше даже гипертимная, чем истероидная. И если с шизоидной стратегией у меня было все в норме, то вот с гипертимной вначале был полный провал. Но шаг за шагом, от тренинга к тренингу, развивая в себе гипертимный радикал (нет, не так — позволяя гипертимному радикалу проявляться), работая с аудиторией, при позитивном подкреплении от аудитории, гипертимный радикал закрепился в этой ситуации. Он у меня не проявляется на улице, в магазине, в общении со знакомыми и друзьями, но он включается, когда надо выступить перед незнакомыми людьми. Да ещё и как включается.
Теперь, когда я стою перед аудиторией, во мне включается такой кураж, который приходится даже сдерживать, все-таки это тренинг, а не концерт или стендап. Но хочется шутить, смеяться, веселиться, и меня вообще не парит, что обо мне подумают. Именно так проявляется гипертимность. Благодаря этому гипертимному радикалу меня выбрали из 20 психологов для ведения передачи на телевидении в прямом эфире.
Также гипертимность легко включается и на консультации, если это необходимо, чтобы можно было с этой гипертимной ресурсной стороны взглянуть на трудную ситуацию. Или разрядить обстановку между супругами на семейной консультации. На данный момент я продолжаю развивать свою гипертимность, перенося её и на другие области своей жизни.
Так к чему весь этот мой самопиар? К тому, что человек может развивать слабые или даже не свойственные его психотипу радикалы для использования их в тех контекстах, где это требуется. Где применение именно этой выигрышной стратегии ведет к максимально эффективному результату. И свою следующую книгу я как раз планирую написать о развитии радикалов.
Понятно, что дети с гипертимно-тревожным психотипом в зависимости от ситуации, или даже просто в зависимости от циклов работы их нервной системы, будут проявлять то тревожные, то гипертимные качества. Родители этого ребенка от одних своих знакомых будут слышать, какой у них активный и смелый ребенок, а от других — какой он стеснительный и робкий. Возможно, какую стратегию эти люди увидели при первом знакомстве с ребенком, та и закрепилась за ним в их глазах.
Вообще, с возрастом гипертимность имеет свойство снижаться, а тревожность увеличиваться. Поэтому часто бывает так, что ребенок в детском саду или в начальных классах проявляет больше гипертимных черт, а по мере взросления — больше тревожных. Или это может происходить и позже, в период пубертата или даже после окончания школы. Тогда часто можно услышать от родителей, если ребенок ещё подросток, что раньше он был таким активным, но что-то случилось и теперь он замкнулся. Или же от самого молодого человека, что в детстве он был очень активным ребенком, а потом непонятно почему эта активность куда-то ушла.
Конечно ушла, ведь гипертимность — это чаще всего то, от чего пытаются избавить ребенка или подростка все, начиная с родителей и заканчивая соседями и просто случайными попутчиками в транспорте или даже посторонними прохожими в развлекательных или торговых центрах. Ведь ясно, что никому, например, в трамвае или в кино не понравится бегающий и кричащий на весь трамвай или кинозал ребенок. А уж как учителя в школе стараются убрать эту активность, так это, думаю, всем хорошо известно.
Понятно, что на уроке для усвоения материала нужно сидеть за партой и слушать учителя, а не вертеться и разговаривать. Хотя почему именно сидеть, а не, например, встать, когда этого хочется или даже не походить по классу, слушая учителя или решая сложную контрольную? Я знаю, что у многих именно при ходьбе мозговая деятельность становится более активной. Например, так было у Ленина, Сталина и Солженицына.
Хорошо, пусть на уроке важно соблюдать тишину. А вот почему, например, детям нельзя бегать на перемене? Я как-то спросил одного педагога об этом и получил такой ответ: «Бегать нельзя, потому что они могут себя травмировать». Вот уж действительно. Во дворе можно, на улице можно, в торговых центрах можно, да вообще везде можно, а вот в специально созданном для детей учреждении нельзя. Хотя есть исключение, если ученик не успевает на урок, то тут уже наоборот, нельзя просто идти, обязательно побежать.
Объяснение этому простое. Эпилептоидная система обучения не терпит гипертимности.