— Потому что… потому что… — она заметно колебалась, хотела что-то сказать, но под конец выпалила явно не то, что собиралась:

— Софью Перовскую повесили, так? За цареубийство, не шутка! А отец её ещё девять лет, до самой смерти, состоял членом совета при министерстве внутренних дел![1]

— Тихо ты! — зашикал на сестру Федор. — Мало ли! То когда было! А теперь время другое, сама знаешь! Эвон, мятеж на мятеже!

Вера не нашлась, что возразить.

— Ладно, родителям не скажу, — смилостивился наконец Федор. — Но только если ты всё мне сама расскажешь!

— Чего я тебе расскажу? — уныло спросила сестра.

— Что ты там делала. Что за люди. Почему их полиция ловила. Я из-за тебя, между прочим, преступником сделался!

— Люди… — проворчала Вера. — Всякие люди. За народное счастье стоят, за справедливость, за свободу…

— А это не они часом семеновский эшелон взорвали? — Федя знал, что не они, но припереть сестрицу к стенке лишний раз не мешало.

— Нет, не они, — неожиданно спокойно сказала Вера. — Социалисты-революционеры. Их «Боевая организация», если хочешь знать.

— А… а ты откуда про то узнала?

— Откуда надо, — отрезала Вера. — От тех… людей, которых сегодня арестовали. И вообще… я там была по заданию!

— Какому заданию?

— Побожись, что никому не скажешь!

— Клянусь! Могила! — Федя трясущимися руками полез за пазуху, достал нательный крестик.

— Я там была по заданию полиции, — шёпотом отчеканила сестра.

— Чего-о?! — Фёдор так и сел.

— По заданию полиции, — Вера наслаждалась эффектом. — Для борьбы с крамолой.

— Врёшь! А жетон у тебя есть?

— Какой жетон?