Адулис как приморский торговый центр христианизировался, вероятно, раньше Аксума. С V в. здесь был собственный епископ, служивший в базилике. В Адулисе проживало много иностранцев, главным образом купцов и моряков.
Менее ясно значение эфиопских городов как центров ремесленного производства. Пока можно говорить о распространении здесь строительного, гончарного и ювелирного ремесел, особенно в Аксуме, Колоэ и Адулисе; точно локализовать другие ремесла пока не удалось из-за малой археологической изученности. Можно лишь предполагать, что не только транзитная торговля, но и местная — обмен продуктов скотоводства, земледелия, охоты, промыслов и ремесел — создавали почву для процветания городов.
Зато несомненное значение имел политический фактор: роль городских центров как административного средоточия окружающей их территории. В этом, конечно, огромным преимуществом пользовался Аксум, который был не только центром своей области, но и столицей всей Аксумской державы. Огромные богатства, притекавшие в Аксум в виде военной добычи, дани, принудительного труда и торговых доходов, позволили царям, знати и храмам развернуть широкое строительство, привлечь искусных мастеров. Ослабление городской знати в связи с переменами в политической обстановке и внешней торговле должно было немедленно отразиться на судьбе обслуживавших ее ремесленников. Даже собиратели хвороста в окрестных горах зависели от благосостояния городского населения.
Христианизация Эфиопии укрепила культурное и культовое значение городов аксумского периода. В каждом городе появилась церковь. Аксум приобрел значение религиозного центра страны. Во многих случаях церкви строились на месте традиционных святилищ, особенно когда те находились в пределах аксумских городов. Древнейшие монастыри в Эфиопии возникали также не в «пустынях», а близ населенных пунктов, на важных караванных путях (в Аксуме, в Хагар-Награне и др.).
Таким образом, города аксумского царства являлись центром политической, религиозной и культурной жизни, а также центрами транзитной торговли. Кроме того, храмы и дворцы, возвышавшиеся посреди городов, представляли собой крепости, в которых окрестные жители спасались от вражеских нашествий.
Экономические и политические причины тесно переплетались, определяя судьбы городов аксумского периода.
Однако не следует преувеличивать развития товарно-денежных отношений в Аксумском царстве. Сфера их действия распространялась в основном на второстепенные отрасли общественного хозяйства и мало затрагивала земледелие. В основном хозяйство Аксума оставалось натуральным, господствовало мелкое натуральное производство. Мелкие производители подвергались феодальной по существу эксплуатации, степень которой была еще относительно невелика. Они платили дань или подати царю и знати, участвовали в массовых строительных работах. Роль рабского труда была невелика и ограничивалась домашним хозяйством; при этом следует учитывать полупроизводительный-полупаразитический характер домашнего рабства. В течение всего аксумского периода в Эфиопии сохранялись сильные пережитки первобытно-общинного строя; в начале периода они были, вероятно, сильнее, чем в конце. Мы застаем в Аксуме затянувшийся процесс образования классового общества, осложненный тесным и постоянным контактом с обществами доклассовыми: остаточных народов Эфиопского нагорья, кочевых народов пустынь. Этот процесс начался в предаксумский период и закончился в позднем средневековье, приведя в конечном счете к образованию в Северной и Средней Эфиопии развитого феодального общества. В то же время менее развитые народы этих и соседних территорий испытали сильнейшее влияние со стороны феодальной Эфиопии. Несмотря на всю недостаточность наших сведений о производственном базисе Аксума, его можно считать раннефеодальным.
Глава IV
Государственный строй Аксума
В Аксуме, как и в других раннефеодальных обществах, первые элементы государственности развились в ходе классового перерождения некоторых традиционных институтов, унаследованных от первобытно-общинного строя. Народное ополчение общинников превратилось или превращалось в феодальную армию, противопоставленную массе народа и служащую для удержания его в покорности. Институт племенного вождя, главы народа, его представителя перед реальными и фантастическими силами, превращался в раннефеодальную монархию.
До IV–V вв. государство находилось в процессе становления; оно уже выполняло свои социальные функции, но еще было опутано пережитками первобытно-родового строя. Это бросается в глаза при изучении всех институтов аксумской государственности: монархии, войска, должностных лиц. Анализ общественных отношений в Аксумском царстве неизбежно приводит к выводу, что для эксплуатации и удержания в повиновении покоренных народов, для эксплуатации и подчинения низших слоев самого аксумского народа, для отражения врагов от новых границ, далеко отодвинутых от пределов старой аксумской территории, для извлечения торговых прибылей и пошлин, для поддержания безопасности и монополизации торговых путей, для дополнительного гарантирования феодальной, рабовладельческой эксплуатации, — словом, для самого существования раннеклассового аксумского общества была необходима государственность.
Во времена XVIII–XIX династий Египта (XV–XIII вв. до н. э.) в стране Пунт были племенные вожди, которых египтяне называли царями и которые обладали вещественными атрибутами своей власти. В предаксумский период (IX в. до н. э. — I в. н. э.) на территории Эфиопии возникают первые государства. В надписях появляется слово «царь» (
Сама резиденция аксумского царя наглядно демонстрирует его могущество, власть и недоступность для народа.
Монархия была важнейшим органом молодого аксумского государства, центром, вокруг которого группировались и развивались все элементы государственности. Под монархией мы понимаем не только самую особу царя, окруженную определенным ритуалом, представлениями, привилегиями, авторитетом и властью, но и всю совокупность лиц, наделенных политической властью в силу своей близости к царю. Сюда относились: мать аксумского царя, его жены, братья, родственники» придворные или должностные лица, обслуживающие царя и его хозяйство, доверенные слуги и т. д. Главным (но не единственным!) представителем монархии был аксумский царь. Он являлся прежде всего военным предводителем аксумитов, военачальником аксумского ополчения. Большая часть известных нам походов Аксума проводилась под личным предводительством царя. Аксумский царь, надпись которого скопировал Козьма Индикоплов, неоднократно говорит о личном участии его в походах[557]. Эзана обычно сам отправлялся в поход во главе своих войск[558]. Лишь для покорения восставших бега он послал войска под командованием своих братьев[559]. Цари Гедара и Элла-Асбеха то лично предводительствовали походами в Йемен, то посылали других лиц.
Возможно, символом военной (а также сакральной) власти царя были два золотых копья и щит.
В то же время аксумский царь был верховным главой аксумской общины, ее официальным представителем перед всеми реальными и фантастическими силами. Царь принимал иноземные посольства; в общении с богами он также выступал представителем всего народа.
Постепенно царь приобретает невиданную прежде административную власть. Воля царя все больше становится законом, приравнивается к освященному обычаем правопорядку. В период расцвета Аксумского царства царь начинает вмешиваться в порядок передачи власти в вассальных владениях Аксума. В Южной Аравии Элла-Асбеха делает хымьяритским царем Сумайфа" Ашва" из рода Йаз"ан, не принадлежавшего к царской династии. В Награне он назначает этнархом сына Арефы[560], выводит в Аравию эфиопские военные колонии и т. д.
Возможно, Сумайфа был связан с хымьяритской династией брачным союзом[561], но при желании Элла-Асбеха мог бы найти более законных претендентов на хымьяритский престол: ведь, согласно «Книге хымьяритов», он отправил в Эфиопию 50 членов хымьяритской династии[562]. Очевидно, царь мог существенно «поправлять» традиционный порядок. Впрочем, в отношении полноправных аксумитов царь вряд ли пользовался такой же властью, как в отношении покоренных народов. Все же к концу аксумского периода на территории Аксумского царства совершенно исчезают прежние царские династии; титулы средневековых владетелей ведут свое происхождение от титулатуры царских вельмож (см. ниже). Объяснить это можно одним: в конце концов аксумские цари приобрели такую власть, что заменили вассальных монархов своими наместниками.
Однако было бы неправильно представлять царя Аксума, даже в период расцвета Аксумского царства, в виде почти неограниченного правителя. Для этого государственный строй Аксума содержал слишком много пережитков доклассового общества. В то же время сочетание пережитков родового строя и военной демократии с институтами молодого государства придавало особую силу аксумской монархии, было залогом единства и могущества Аксума. Дальнейшее развитие феодальных отношений и феодальной государственности в ущерб отношениям общинно-родовым привело сначала к укреплению власти царя над подвластными ему племенами, а затем — в VIII–IX вв. — к росту феодального сепаратизма и политической раздробленности.
Изучение титулов и привилегий царя и должностных лиц позволяет в какой-то мере проследить развитие аксумской государственности и понять многие факты истории Эфиопии.