Состояние страны в этот период известно нам лишь из кратких описаний римско-византийских авторов. Многие из них побывали в Аксумском царстве проездом, следуя через Адулис в Индию и на Цейлон. Это говорит о значении Адулиса в торговле Римской империи с Индией, Цейлоном и Юго-Восточной Азией. Роль морского пути в Индию продолжала возрастать. Затяжные римско-персидские войны надолго закрывали торговый путь из Индии по Евфрату и сирийским дорогам. Путь по Красному морю и Индийскому океану был гораздо надежнее; кроме того, здесь римские подданные могли торговать с народами азиатских тропических стран без персидских и аравийских посредников. Продолжал функционировать и торговый путь из Красного моря к восточноафриканскому побережью; его знает Козьма Индикоплов.
К сожалению, в IV–VI вв. не составляли «перишюв», подобных «Периплам» Агафархида и Псевдо-Арриана. Вместо них появляются подорожные, одна из которых была использована в первых параграфах «Полного описания мира». В двух близких между собой греческих текстах подорожных[164] указан не только путь с Цейлона в Аксумское царство, но и религиозная принадлежность жителей. Народы разных стран характеризуются как христиане, «эллины» (т. е. язычники), маги (зароастрийцы); особо отмечено благочестие фисонских индийцев, которые не являются христианами, но и не поклоняются идолам, как «эллины». Индийцы Малабарского побережья названы «христианами и эллинами» (Хριστιανοι και Ελληναις), жители «Аксомии», т. е. Аксумского царства, наоборот, — «эллинами и христианами». Очевидно, язычников среди них было больше, чем христиан.
«Аксумиты с адулитами» и тайано-сыйамо упомянуты в книге Епифания «De duodecim gemmis», написанной вскоре после 394 г.[165] Религиозная принадлежность их не указана; они просто названы «индийскими народами».
Нарративные источники позволяют утверждать, что в Адулисе и Аксуме периода расцвета постоянно находились иностранные купцы из Римской империи, Индии, Цейлона, Южной Аравии и о-ва Сокотра[166], который вплоть до XIX в. играл выдающуюся роль в торговле северной части Индийского океана.
Сами аксумские и адулисские купцы также совершали заморские путешествия. В Аравии они торговали не только в портовых городах, но и во внутренних областях полуострова. Среди иноземцев — жителей Награна, крупнейшего центра караванной торговли, «Книга хымьяритов» называет одного «абиссинца», Иону, который был дьяконом[167]. Если учесть земляческие настроения тогдашних купцов, то можно предположить, что Иона был главой достаточно многочисленной торговой колонии; иначе его не избрали бы дьяконом. Многочисленные находки аксумских монет в Южной Аравии также свидетельствуют о торговых связях с Аксумом.
К IV–V вв. относится открытая недавно в Египте эфиопская надпись. Она обнаружена в Вади-Мених, на древней дороге из Береники в долину Нила, вместе с египетскими иероглифическими, греко-римскими, греко-христианскими, набатейскими и ранними арабскими надписями[168]. Автор надписи, аксумит Абреха, вероятно, прибыл морем в Беренику и отсюда караванной дорогой отправился в долину Египта.
К началу V в. относится упоминание аксумитов в письме Синезия Киренского (около 355–414 гг.), написанном около 410 г., незадолго до того, как Синезий занял кафедру епископа Птолемеиды Киренаикской. Он рассказывает о борьбе христиан с варварами (или берберами) где-то на юге Киренаики, по мнению исследователей Синезия, в оазисе Джало[169]. Это — древняя и раннесредневековая Авгила. Особенно восхваляется в письме дьякон Фауст, который сражался голыми руками, «нагромождая» вокруг себя трупы берберов. Фауст назван Мελαμπυγος — «Чернозадый». Синезий, как византийский эрудит, имеет в виду известный эпитет Геракла; для храброго дьякона лестно такое сравнение. Но грубоватый эпитет уместен лишь в том случае, если Фауст действительно был чернокожим. Очевидно, так оно и было. Вряд ли киренскому жителю показался бы «черным» коренной житель Авгилы.
Поэтому не кажется неожиданным само по себе указание на происхождение Фауста в заключительном пожелании письма: «Тысяча успехов священникам аксумитов!» (Аυξουμιτων — в издании Миня[170], Аξωμιτων — в издании Эрше[171]).
Речь идет не только об отдельной личности, но и о группе аксумитов, достаточно сильной, чтобы самостоятельно, хотя и в союзе с византийцами, вести борьбу с берберскими племенами в глубине их страны. Это целая община со своими священнослужителями.
Каким же образом аксумиты оказались в оазисе Восточной Сахары? В более позднее время, в XVI–XX вв., засвидетельствован караванный путь от берегов Нила в Барку (Киренаику) через оазисы Селима, Куфра, Джало. Это был самый восточный из транссахарских путей. Вероятно, этой дорогой с юга, из Нубии, и прибыли в Джало аксумиты. Такое предположение, высказанное Како и Лекланом, хорошо согласуется с тем, что известно о проникновении аксумитов в Нубию накануне V в.[172]
Другие предположения не выглядят настолько правдоподобными. Если бы эти аксумиты были рабами, они не смогли бы выступать как одна из сторон в борьбе с берберами. Вряд ли аксумиты могут рассматриваться и как завоеватели: византийские и эфиопские источники ничего не говорят об аксумских завоеваниях к западу от Нила. Да и сама вероятность такого дальнего военного похода через пески Восточной Сахары почти исключена. Остается считать, что речь может идти только о торговой колонии. В таком случае обнаруживается неожиданно широкий размах внешней торговли Аксума на Африканском континенте, притом уже в начале V в.
Особую ценность представляет сообщение «Псевдо-Каллисфена» (Палладия?), который побывал в Аксумском царстве в начале V в. Он знал некоего фиваидского законоучителя-схоласта, который совершил путешествие в Индию. Из Фиваиды на корабле с неким «старцем» (священником?) законоучитель отправился в Адулис. Осмотрев город, законоучитель совершил путешествие в Аксум, «где пребывает царек (βασιλισχος) индийцев». Отсюда схоласт снова через Адулис отправился к троглодитам, живущим у мыса Ароматов (Гвардафуй) и отсюда — через Индийский океан — в Индию, страну брахманов, т. е. в собственно Индию. Эту часть пути он совершил с «индийцами», с которыми познакомился в Аксуме. Судя по тому, что аксумский царь назван «царьком индийцев» спутниками схоласта были аксумиты. Латинская версия «Псевдо-Каллисфена» упоминает аксумские корабли «а Цейлоне[173]. О том же говорит Козьма Индикоплов (см. ниже). Сам «Псевдо-Каллисфен» также побывал в Индии, причем в путешествии его сопровождал Моисей, епископ Адулиса. Путешествие епископа в Индию вряд ли объясняется только любознательностью. Можно предполагать, что епископ навестил свою духовную паству, пребывавшую в Индии, скорее всего по торговым делам; может быть, Моисей рассчитывал собрать среди нее милостыню для нужд Адулисской епархии. Во всяком случае, «Псевдо-Каллисфен» дает разнообразный материал о путешествиях в Индию и на Цейлон не только египтян, но и аксумитов.
Характерно, что кроме аксумской появляется еще и Адулисская епархия. В 451 г. епископ Адулиса присутствовал на Халкедонском соборе[174]. Это свидетельствует о дальнейшем распространении христианства в Аксумском царстве. Характерно, что в сообщении «Псевдо-Каллисфена» фигурируют четыре ученых путешественника: он сам, два священника и законоучитель. Все они по той или иной причине оказываются в пределах Аксумского царства. Несомненно, организация христианских общин в Северной Эфиопии сделала возможными поездки в эту страну не только для купцов-авантюристов но и для ученых, желающих осмотреть чужие страны.
Царь Аксума назван у «Псевдо-Каллисфена» «царьком». Этот термин был обычен в V–VI вв. для иностранных, т. е. невизантийских монархов. Например, царь нобатов Силко в VI в. называет себя «царьком нобатов и всех эфиопов»[175]. Однако в билингве Эзаны «царьками» (βασιλισχοι) названы лишь вассальные «цари» бега[176]; сам Эзана — «царь» и «царь царей».
Насколько часто римские подданные V в. совершали поездки в Аксумское царство, можно судить по Кодексу Феодосия II (408–450), одна из статей которого специально касается тех, «кто путешествует к хомеритам (хымьяритам) и аксумитам» («Соdех Тheodosianus», XII, 2, 12). Характерно, что сперва названы хымьяриты и лишь затем аксумиты. Феофил Индус сначала посетил Южную Аравию и отсюда прибыл в Аксум Источники VI в. прямо указывают, что «купцы римские прибывают во внутренние области хымьяритов, называемые Аузелис (Адулис) Индийский, а затем — в области индийцев и кушитов» (эфиопов)[177] и что «римские купцы проезжают через [землю] хымьяритов в Аксум и государства индийцев»[178]. Филосторгий, сочинение которого было закончено между 425 и 433 гг., также указывает местонахождение аксумитов в зависимости от портов Южной Аравии. По его словам, аксумиты живут «на левом берегу Красного моря» [на левом, если плыть к аксумитам в Адулис из Аданы (Адена) или Музы (Мохи); при плавании по Красному морю с севера, непосредственно из египетских гаваней или палестинской Элы (Элата), Адулис и аксумиты окажутся на правом берегу моря]. Чрезвычайно интересно сообщение Филосторгия о сирийцах, которые в его время якобы жили на берегах Индийского океана, к востоку от Аксумского царства. «До этих аксумитов, по направлению к востоку до Внешнего Океана, живут сирийцы, носящие это имя и у местных жителей. Александр (Македонский) вывел их из Сирии и поселил там. Они и поныне употребляют родной язык, но под отвесными лучами солнца стали черными»[179]. «Чернота» этих сирийцев говорит о смешении их с экваториальными расами; по-видимому, речь идет о христианах Кералы (Малабарское побережье Индии). Они, действительно, сирийского происхождения. Филосторгий отмечает распространение этих сирийцев (южноиндийских христиан) «до аксумитов», т. е. до границ Аксумского царства; по-видимому, южноиндийские христиане, следы которых отмечены также на о-ве Сокотра, торговали и селились на африканских берегах. Почти наверняка их можно было встретить в Адулисе, крупнейшей станции на. пути из сирийско-палестинского Элата в Южную Индию.
Наиболее ценные сведения об аксумском царстве V — начала VI в. сообщает Козьма Индикоплов[180]. Он посетил Адулис и описал его достопримечательности.
Кроме Адулиса Козьма совершил путешествие в Аксум, где даже побывал во дворце и видел кормление жирафов в присутствии самого царя[181]. В Аксуме он собрал сведения о золотоносной стране Сасу в Юго-Западной Эфиопии. По его свидетельству, торговые связи Аксумского царства простирались на юго-запад до Сасу и на северо-восток до Персии, Цейлона и государства эфталитов («белых гуннов») в Северной Индии. Козьма сообщает, что Цейлон «посещается кораблями… из Эфиопии», а цейлонские товары «шлются в Персиду, Омиритию (Хымьяр) и Адулию (Адулис)», а также что эфиопы Аксумского царства приобретают у блеммиев изумруды и доставляют их в западноиндийские Баригазы и к белым гуннам. Козьма встретил в Эфиопии жителей о-ва Сокотра, прибывших сюда с торговыми целями. Их епископ получал посвящение из «Персиды», т. е. они были христианами несторианского толка.
В Эфиопии Козьма нашел не только отдельных христиан, но и христианские общины и церкви с епископами. Он пишет: «Среди бактров («белых») гуннов, и персов, и остальных индийцев, и персарменов (армян), и медов (мидян), и эламитов, и по всей земле Персиде нет числа церквам с епископами и очень много христианских общин, а также множество мучеников и монахов, живущих отшельниками; равным образом в Эфиопии, и в Аксуме, и во всей стране вокруг него». О том, насколько значительной была в начале и середине VI в. торговля Аксума с Персией, говорит следующий факт: в своем письме к аксумскому царю император Юстиниан настаивал, чтобы аксумиты прекратили торговлю с персами[182].
Относительное значение в эфиопской торговле заморских городов и стран в начале VI в. можно определить на основании перечня кораблей, собравшихся летом 525 г. в гавани Габаза. Он содержится в «Мученичестве Арефы»[183] и подробно проанализирован Н. В. Пигулевской[184]. Из Индии прибыло 9 кораблей; впрочем, неизвестно, что подразумевает «Мученичество» под «Индией». 7 судов прибыло с «острова Фарсан», т. е. с о-ва аль-Фарасан аль-Кабир, где жило южноарабское христианское племя Фарасан, игравшее большую роль в йеменской и хиджазской торговле. Из палестинской Элы (Элата), главного красноморского порта сирийско-палестинской области, прибыло 15 кораблей. Из египетских портов — Клисмы, Береники — прибыло 22 корабля, из них 20 из Клисмы и только 2 из Береники; следовательно, путь из Фиваиды в Беренику и далее морем в Аравию, Эфиопию и страны Индийского океана к началу VI в. захирел. Первенство среди красноморских портов Египта перешло к Клисме, которая под именем Кульзума процветала и в следующие века. Кроме того, 7 кораблей прибыло с о-ва Иотаба (Тиран).
Эфиопские суда описывает Прокопий Кесарийский: «Их не смазывают ни смолою, ни другим чем-либо; доски не сколочены между собой железными гвоздями, а связаны веревками»[185]. Грузоподъемность таких судов была не велика, но они годились для дальних морских путешествий, до Индии и Цейлона включительно.