Несмотря на поражение Зиновии, часть Фиваиды вплоть до 280 г. оставалась в руках блеммиев. Но и позднее, изгнанные Пробои из Египта, они продолжали натиск на его границы. В 284 г. император Диоклетиан приказал римским войскам оставить Нижнюю Нубию (Додекасхойн), где поселились нубийцы-ноба, союзники Рима в борьбе с блеммиями. Этим последним римляне платили дань за отказ от набегов на Египет. Но и позднее блеммии-беджа продолжают вторгаться в пределы Египта, доходя на севере до Синая. Около 290 г. участились набеги арабов. В 297 г., когда персы и арабы вторглись в Сирию и Палестину, Диоклетиан уступил нубийцам землю к югу от Сиены (Асуан). Остается неясным, как наступление беджа и арабов было связано с политикой Аксума.
Сохранились известия, что в то же самое время аксумиты проникают в Нубию. На рубеже III–IV вв. появился роман Гелиодора «Эфиопика». Историческим фоном романа служат события времен персидского господства в Египте, о которых Гелиодор вычитал у Геродота. Мероитское царство предстает на вершине своего могущества, давно отошедшего в прошлое ко времени Гелиодора. Посольства различных южных народов приносят подарки и поздравления мероитскому царю. «И вот, когда прошли перед глазами почти все послы, причем царь вознаграждал каждого равноценными дарами, а очень многих еще и более ценными, последними предстали перед ним послы авксиомитов (аксумитов), которые не должны были платить дани, но всегда были друзьями и союзниками царя. Выражая свое благорасположение по поводу одержанных успехов, они также доставили подарки. Среди прочего всего было там некое животное странного вида и удивительного строения тела…»[111] (следует подробное описание жирафа).
Обращает на себя внимание сходство описания триумфа и приема посольств у Гелиодора и соответствующих мест у Флавия Вописка. Если не считать кавказских пародов, персов, бактров и сарацинов, то у Гелиодора перечислены все посольства восточных народов, участвовавшие в триумфе Аврелиана (считая и тех, о которых говорится, что они «чтили его почти как воплощенного бога»): серы, счастливые арабы, блеммии, аксумиты; отсутствуют лишь «индийские народы», должно быть, просто по упущению романиста, но они заменены троглодитами. Вряд ли это сходство является случайным. Гелиодор был младшим современником Аврелиана и несомненно слышал о его триумфе.
Интерес представляет сообщение Гелиодора о дружбе и союзе между Аксумом и Мероэ в конце III в., как раз накануне аксумских походов в Мероэ и присоединения Нубии к Аксумскому царству.
В то время Мероитское царство находилось на последней стадии упадка.
К 254 г. относится последнее упоминание о мероитском царе Текеридамани. После него царствовали еще шесть царей, имена которых точно не установлены[112]. Около 300 г. Мероэ был заброшен. Последним письменным памятником, найденным в городе, является каменная стела с победной надписью (на греческом языке) неизвестного аксумского царя[113]. Автор или герой надписи именует себя «царем аксумитов и омеритов (хымьяритов)»; следовательно, этот неизвестный аксумский царь номинально властвовал над Южной Аравией. Хымьяриты олицетворяют все южноаравийское население, что свидетельствует в пользу относительно поздней датировки надписи: конец III — начало IV в. Отдельные сохранившиеся в ней слова говорят о победах аксумитов, о захвате добычи, о разорении страны (речь шла, несомненно, о Мероитском царстве), о разрушении домов или храмов, наконец, о покорности жителей, принесших дань и признавших власть аксумского царя. По-видимому, Мероитское царство уже не могло оправиться от разгрома[114].
Надпись из Мероэ пытались приписать Эзане, но это невероятно: титул автора надписи отличается от пышного титула Эзаны. Ее воздвиг один из предшественников этого царя, может быть, его отец Элла-Амида, от которого он получил в наследство титул царя не только Аксума и Хымьяра, но и Касу, или Мероэ.
Кроме этой надписи в Мероэ найдены еще две, составленные архаичным эфиопским шрифтом на языке геэз; до сих пор эти надписи полностью не расшифрованы[115]. Они нанесены на внешние стены храма Т в Каве и пирамиды А-19. Это свидетельствует (как и язык, шрифт, содержание надписей) об их «низовом» и «завоевательском» происхождении. Остается неясным, были ли они оставлены воинами автора греческой надписи или воинами Эзаны (см. ниже).
Гипотеза о воцарении в Аксуме Шамира Йухар"ыша (II или III?) логически продолжает взгляд на Элла-Амиду и Эзану как на потомков Шамира[116]. Древес полагает, что самое имя — Элла-Амида — южноарабское; оно действительно встречается в сабейских надписях в форме "L"МD в СIН, 29 и необычно для языка геэз. Другое доказательство сабейского происхождения Эзаны Древес видит в том, что его ранняя надпись и один из эфиопских текстов билингвы написаны хымьяритским алфавитом[117]. Эти доказательства не представляются убедительными: они могут найти совсем иное объяснение. Ведь греческий язык аксумских надписей отнюдь не свидетельствует об эллинистическом происхождении аксумских царей, а сабейский характер имени Элла-Амиды (или Але-Амиды) еще требуется доказать.
К концу описанного периода в Аксумское царство действительно или номинально входили все основные страны, подчиненные ему позднее, в IV–VI вв. Аксум вышел на арену мировой политики; это становится очевидным в царствование Эзаны.
Эзана был наиболее известным из царей Аксума. Все сколько-нибудь достоверные сведения о царствовании Эзаны содержатся в его надписях и в византийских документах. Его отцом был царь Элла-Амида, «этническое прозвище» Эзаны было Бе"эсе-Хален. Его царствование было долгим[118], что видно из развития письма его надписей, а также большого количества монет, к тому же различной чеканки (в частности, варьируют греческая транскрипция его «этнического прозвища», религиозные символы и пр.). В «Списках царей» имени Эзаны нет. В них встречается одно сходное имя — Тазена, сын Элла-Амиды (версии «А» и «В»). В версии «С» сыном Элла-Амиды является Элла-Ахйава, который царствовал только 3 года, а сыновьями последнего — Абреха и Асбеха, или Элла-Абреха и Элла-Асбеха, при которых произошло крещение Эфиопии; они царствовали 27 лет и 3 месяца. Согласно другой традиции, крещение Эфиопии произошло при царе Элла-Асгуагуа, царствовавшем 76 или 77 лет. Во всех этих версиях есть доля исторической правды, и за перечисленными именами стоят по крайней мере две фигуры: царь, имя которого называет тот или иной вариант «Списка», и Эзана, которого путают с этим царем.
Историческую личность легендарного Элла-Асгуагуа установить теперь невозможно. Элла-Асбеха царствовал в первой трети VI в.; при нем и при его вассале, йеменском царе Абрехе, христианство стало государственной религией красноморских стран (см. ниже).
Годы царствования Эзаны можно установить лишь приблизительно. Ему адресовано письмо римского императора Констанция II, сына Константина Великого, от 356 г. Письмо написано, вероятно, вскоре после того, как была составлена последняя из надписей Эзаны о походе в Нубию. К этому времени аксумский царь правил уже не меньше 25–30 лет. Сколько времени он царствовал после 356 г., остается неизвестным. К 375 г., когда в Южной Аравии усилились хымьяриты, Эзаны уже наверное не было в живых. Вступил на престол Эзана примерно в 325–330 гг.
О том, какие территории включало Аксумское царство к началу правления Эзаны, можно судить, во-первых, по маршруту его «полюдья», и, во-вторых, по его титулу, неизменно повторяющемуся во всех надписях (начиная с самой ранней) и, очевидно, перешедшему к Эзане от его предшественников. Кроме Аксума с Северной Эфиопией в титуле Эзаны перечислено еще несколько стран, частью африканских, частью южноаравийских; Эзана именует себя «царем Аксума, и Хымера (Хымьяра), и Райдана, и Саба, и Салхена, и Хабашат, и Сыйамо, и Бега, и Касу»[119]. Очевидно, порядок, в котором перечислены эти страны в царском титуле, отражает последовательность их завоевания. Аксумский царь, оставивший греческую надпись в Мероэ, называет себя только царем «аксумитов и омеритов», Аксума и Хымьяра.
Впоследствии в титуле аксумских царей появились названия остальных стран. Из них Саба с царской резиденцией Салхен и Хымьяр с резиденцией Зу-Райдан охватывали в то время всю Южную Аравию, кроме Хадрамаута. Сыйамо было расположено на восточном склоне Эфиопского нагорья. Бега, или беджа, были подчинены Аксуму еще при царе, поставившем Адулисский монумент. Последним было завоевано Мероэ, столица Нубии (Касу). Таким образом, ко времени восшествия Эзаны на престол Аксумское царство номинально включало в себя огромную территорию, завоеванную царями раннего Аксума: автором Адулисской надписи, автором надписи из Мероэ и др.
В тексте надписи о полюдье перечислены основные области Северной Эфиопии до Семьена и WYLQ (Валкайита?) на северном берегу озера Цана.
Аксум находился в центре этой территории; здесь аксумский царь более полно осуществлял свою власть, чем во внеэфиопских владениях. Все эти земли представлялись одной страной, хотя и разделенной на собственно Аксум и вассальные «царства». Очевидно, всю эту страну царский титул называет «Аксумом».
В билингве Эзаны среди аравийских стран упомянута Хабашат (в эфиопских текстах). Это название передано как «Эфиопия» в греческом тексте. В то время Эфиопией называли Нубию и всю Тропическую Африку. К современной Эфиопии этот термин стал применяться лишь со времени Филосторгия, Козьмы Индикоплова и Прокопия Кесарийского (V–VI вв.). Хабашат сабейских надписей — это область, принадлежавшая эфиопам и расположенная на аравийском берегу Красного моря. Так как Хабашат упомянута в аравийской части владений Эзаны, то, очевидно, имеется в виду именно эта область.
Однако даже на территории Эфиопского нагорья власть аксумского царя была непрочной. Царь мог чувствовать себя уверенно разве только в самом Аксуме. Как нередко случалось в Аксумском царстве (вспомним Адулисскую надпись), начало правления Эзаны было отмечено ростом анархии и сепаратизма, отпадением подвластных племен и «царств», даже ближайших к Аксуму.
Намек на это содержится в самой ранней из надписей Эзаны о возобновлении полюдья. Царь «отправился [в обход своих владений], чтобы восстановить свое царство и навести в нем порядок. И кто покорился, того он пощадил, а кто отказывался покориться, того он убивал»[120]. Так, племя МТТ (метит?), обитавшее где-то на границе Судана[121], уплатило дань лишь после вооруженного столкновения, от которого оно «понесло кровавый урон»[122]. Большинство племен со своими царями покорились и принесли дары. С ними Эзана обходился милостиво; в надписи он явно щеголяет своим великодушием. Вся надпись имеет назидательный характер; она была воздвигнута в Аксуме как предупреждение вассалам и напоминание подданным о силе царя, который не знает поражений и перед которым смиряются мятежные племена. Официальная цель надписи, как и других победных надписей Аксума, — выражение благодарности богам за одержанные победы; но эта цель отступает на второй план по сравнению с чисто «светскими» целями. Нигде в надписях предшественников Эзаны (за исключением Сембритэса, которая ограничивается простым восхвалением царя) «светский» элемент не занимает столько места. Надписи же Эзаны, начиная с самой ранней, несут идеологическую нагрузку. Отсюда видно, какое значение придавал Эзана идеологическому фактору в укреплении царской власти.