– Ну… Он был гражданский. Среднего роста. В голубом пальто. Серые брюки. Бежевые ботинки. Без шляпы. Больше ничего не помню.

– Вы хорошо справляетесь, мисс Пул. А как насчет лица?

– Извините. Толком не рассмотрела. Тут мало света, говорю же.

– Ну, одежду-то его вы заметили.

– Ну, шеф, девушка ведь так мужчину оценивает, верно?

– Ладно. Что было дальше?

Она снова пожала плечами, со вздохом выпустив дым:

– Я не спала до полуночи или, может, на четверть часа подольше, примерно так. У меня маленький обогреватель, и я перед ним сидела, сушила волосы, расчесывала… – Еще один кокетливый взгляд на инспектора. – Сейчас такое время, что девушке надо стараться выглядеть как можно лучше, знаете ли.

– И что еще, мисс Пул?

– Ну, я слышала у Эви радио, за стеной. Она так иногда делала: включала его громко, когда у нее в гостях были джентльмены. Это для того… чтобы мне не было слышно, что там происходит. Стенки тут тонкие, знаете. Но у меня квартира побольше, чем у Эви, инспектор: спальня есть отдельная. Можете зайти взглянуть, если хотите.

– Может, потом. Продолжайте, пожалуйста.

– Да… Я ушла к себе в спальню примерно в двенадцать пятнадцать или двенадцать тридцать. Там радио не слышно.

– Вы слышали, как кто-то уходил из квартиры?

– Нет. Но даже если бы он или она ушли, мне из спальни слышно бы не было. Я всегда закрываю дверь спальни, инспектор… на задвижку. Девушки не любят, чтобы им мешали.

«Да, – подумала Агата, переводя взгляд на открытый дверной проем соседней квартиры, служащий рамкой для убитой на диване, – девушки не любят…»

– И вообще, – продолжила мисс Пул, – девушке здесь надо быть осторожной… Что-то еще, инспектор?

– Пока нет, спасибо.

– Чаю хотите? Такой работящий государственный служащий, как вы…

– Нет, спасибо.

Она бросила ему еще одну милую улыбку (возможно, просто по привычке), а потом дверь закрылась и инспектор с Агатой остались на площадке одни.