Глава 3

Родители решили оставить молодожёнов на одну ночь в замке Шеффилдов здесь же, в Портсмуте. Завтра Алекс должен увезти свою молодую жену в Солсбери. А пока весь вечер мужчины пили вино, курили сигары и договаривались по поводу приданного Элисон, которой в тот момент с ними не было. Уильям смотрел на молчаливого жениха, всё никак не решаясь задать ему один вопрос. Алекс пил, но совершенно не пьянел; он изредка косо посматривал на Луиса, пребывавшего в таком же хмуром настроении.

— Эй, жених, что с тобой? — тихо спросил Кэллис у друга. — Брось ты, всё не так уж плохо. Знаешь, ты даже понятия не имеешь, сколько раз меня самого пытались женить. Но все эти дамочки… Они либо жуткие собственницы, либо слишком старые, либо же страшные уродины!

— И что дальше? — в который раз тон голоса Алекса был холоден и бесстрастен.

— А то, что твоя жёнушка очень даже недурна собой. Спать с ней будет одно удовольствие…

— Кто сказал, что я хочу с ней спать?

— Посмотрим, как ты запоёшь, когда твой отец потребует внука.

От Александра в ответ последовал лишь едкий смешок. Но в глубине души он понимал, что друг был прав. Осушив до дна очередной бокал с вином, он поднялся с места и молча направился на второй этаж. Луис, проследовав за ним, успел преградить ему собой дорогу перед лестницей.

— Не причиняй ей вреда, — прошептал он так, чтобы лишь Алекс мог его слышать. — Она совсем ещё ребёнок, и ничего не понимает. Она ни в чём не виновата перед тобой.

— По-моему ты опоздал, защитник…

— Не вымещай на ней свою обиду, Ривз.

— Она теперь не твоя забота, парень, — зло прошипел Алекс, пихнув Луиса в плечо. — Спокойной ночи.

Александр даже не обратил внимания на то, каким гневным взглядом одарил его новоявленный шурин. Проигнорировав и пристальные взгляды остальных джентльменов, он поднялся наверх, прошёл по коридору до нужной двери и, даже не постучавшись, вошёл в комнату.

На столике рядом с расправленной постелью стоял канделябр, вмещающий в себя три свечи, и их света хватило, чтобы Алекс смог разглядеть в полутьме комнаты Элисон. Девушка, одетая в простую шемизу, стояла возле кровати, беспокойно глядя на мужа. Каштановые волосы были перекинуты на её голые плечи, расчёсаны, и довольно прелестно обрамляли её бледное личико. На мгновение Алексу показалось, что он залюбовался этим милым, маленьким ангелом, но сразу же взял себя в руки.

Они стояли друг напротив друга: Элисон, скромно опустив глаза, и Александр, разглядывающий её с ног до головы. Кэллис был прав, девчонка в самом деле прелестна, так почему бы не получить то, что по приобретённому праву теперь принадлежит ему? Алекс стал снимать с себя пиджак, за ним на пол упала и рубашка. Ему понравилось то, как Элисон вдруг посмотрела на него, раздетого по пояс. Она-то точно никогда в жизни не видела полностью обнажённого мужчину, судя по её растерянному виду. Раззадоренный её покорным бездействием, он абсолютно невозмутимо подошёл к Элисон, обнял, прижимая широкие ладони к её талии, и, наклонившись, прижался губами к её шее. Как он и ожидал — её реакцию составляли лишь мелкая дрожь да обычный, девичий вздох. Её тело одеревенело, девушка почти не двигалась; Алекс вдохнул её запах, затем провёл языком по нежной, похолодевшей коже.

Пусть она была ещё ребёнком, пусть не была виновата в поступках своего брата и пусть, Алекс не мог врать самому себе, запах её был великолепен, только это ничего изменить не могло. Они друг другу совсем чужие люди, и у них никогда не будет идеальных супружеских отношений. Но Алекс решил не упускать преставившийся ему шанс; возможно, совсем ещё нескоро, он удостоит жену большим вниманием, а заодно научит доставлять и ему удовольствие самыми разными способами. Но сейчас она была холодна, как лёд, словно находилась не в этой комнате, не со своим мужем.

Элисон же готова была разрыдаться от отчаяния, так мерзко она никогда себя не чувствовала. Сначала тот поцелуй в часовне, который ей совершенно не понравился, теперь его ужасные, дерзкие объятия! Стыд, смущение и непонимание — всё смешалось в ней, не давало прийти в себя и оказать хоть какое-то сопротивление. Горячий язык, скользящий по её шее и его дыхание уже опротивели ей. А длинные руки, которыми он касался её спины и ягодиц, казались ей змеями, готовящимися вот-вот опутать её и придушить. И Элисон возненавидела его за подобные вольности.

Когда Алекс попытался стянуть с неё шемизу, её покорности и терпению пришёл конец. Девушка дёрнулась, попыталась изловчиться и вырваться из его хватки, но, встретив такое же наглое сопротивление, решилась его ударить, и эта пощёчина заставила мужчину отпустить Элисон.

— Женщины меня часто били подобным образом, — хрипло произнёс Алекс. — Но потом сразу же кидались ко мне в объятия.