Китай – вторая по величине экономика в мире после США. Считается, что в начале 2030-х он выйдет на первое место. Тем не менее на мировой арене Китай часто прибедняется, называя себя развивающейся страной и требуя тех же послаблений, что полагаются странам третьего мира. Благосостояние Китая действительно выглядит совсем иначе в пересчете на душу населения. Так, в списке самых богатых государств, составленном МВФ, Китай с его 1,4 млрд. жителей находится лишь на 72 месте, между Казахстаном и Науру. Для сравнения, Финляндия – на 15 месте из 187. Положение Китая оказывается еще более бедственным, если посчитать, что китаец может купить на свою долю от ВВП.

Экономист банковского концерна Nordea Туули Койву наблюдает за экономическим ростом Китая с 2003 года. Сможет ли она ответить на вопрос, беден Китай или богат?

«Когда я начинала свою работу, все данные указывали на то, что Китай – страна бедная. Однако сейчас ее ни в коем случае нельзя считать таковой – как, впрочем, и богатой. Пройдут десятилетия, прежде чем уровень жизни китайцев можно будет считать высоким», – говорит Койву.

Так что Китай не беден и не богат, а находится где-то на полпути к процветанию.

Удивительно, но в стране, которой управляет коммунистическая партия, между гражданами царит такое же неравенство, как в США. Я говорю «удивительно», поскольку коммунизм и социализм по идее должны быть нацелены на равноправие. В Китае же в ходе экономических реформ 1970-х рассудили, что одни могут богатеть быстрее других. Так и вышло. По данным шанхайского исследовательского центра Hurun, на сегодняшний день в Китае больше долларовых миллиардеров, чем в США. Только в 2017 году в список попало 210 новых имен. Тем не менее в Китае до сих пор многие люди живут в ужасающей нищете и зарабатывают менее двух долларов в день.

Зимой 2017–2018 гг. китайские СМИ наделали шуму многочисленными историями о бедных детях, самая известная из которых была посвящена Ледяному мальчику – восьмилетнему Ван Фуманю. Его учитель опубликовал в соцсети фото, на котором видно, как у мальчика дыбом стоят обледеневшие волосы: он полтора часа добирался до школы по морозу, забыв дома шапку. Горожане, потрясенные и растроганные снимком, стали слать деньги и подарки в горную деревушку Чжуаньшаньбао на юго-западе Китая, где мальчик живет с бабушкой и сестрой. Его семья получила тысячи юаней, книги, одежду и игрушки. Неожиданно на столе появились мясо и китайская капуста – деликатесы, которые раньше там бывали лишь по праздникам.

Издание South China Morning Post, корреспондент которого побывал в родной деревне Ледяного мальчика, сообщило, что питаются здесь картофелем, ячменем, гречкой и рисом. Ежегодный доход на семью в этой деревне составляет в среднем 4000–5000 юаней, то есть 500–560 евро. В той же заметке говорилось, что средний доход на человека после вычета всех налогов в китайской провинции – порядка 1600 евро. В городах эта сумма равняется 4300 евро. Следовательно, в родных местах Ледяного мальчика один из самых низких уровней жизни в Китае. Неудивительно, что генсек коммунистической партии Китая Си Цзиньпин назвал искоренение бедности одной из своих важнейших целей.

Демонстрирует неравенство и так называемый коэффициент Джини, с помощью которого измеряется распределение благ среди населения. Чем выше значение от 0 до 1, тем больше расслоение в доходах. По статистике Всемирного банка, в Китае индекс Джини подскочил с 0,3 в 1982 году до 0,4 в 2012 году и сравнялся с аналогичным показателем в США. В Финляндии этот коэффициент составляет менее 0,3. Однако Китай – не худший пример: в Бразилии экономическое неравенство еще выше. Туули Койву отмечает, что положение постепенно выравнивается, о чем говорит замедление роста расслоения. Однако существуют и более суровые оценки китайского коэффициента Джини. Так, профессор экономики Пекинского технологического института Ху Синдоу говорит об уровне в 0,5–0,7.

Рост социального неравенства в Китае очевиден. В свое время, до введения рыночной экономики, доходы разных групп населения не так разительно отличались. В селах жизнь была бедной, крестьяне гибли от голода и болезней. В городах трудящиеся получали от работодателя жилье и бесплатное лечение, а их дети могли ходить в школу. Но радио и велосипед оставались роскошью. Сейчас же разница в уровне жизни колоссальная, и это видно невооруженным глазом.

На Туули Койву большое впечатление произвела книга «Фабричные девушки: из деревни в города растущего Китая» (Factory Girls: From Village to City in a Changing China), написанная Лесли Чанг. Книга рассказывает о молодых женщинах, которые отправились в большие города на заработки, оставив позади жизнь, так хорошо знакомую Ледяному мальчику. Целыми днями они были вынуждены трудиться без устали, а ночевать приходилось в тесных комнатушках общежитий, жалких по западным меркам. Но девушки радовались и считали, что им крупно повезло, пока не стали сравнивать себя с другими горожанами.

Мои китайские друзья, живущие в городах, любят сравнивать свои успехи с достижениями бывших однокашников и радуются, если ни в чем не уступают им. Многие размышляют о том, насколько улучшилась жизнь по сравнению со временами их родителей. Однако горожане смотрят в будущее без особого оптимизма. Вузы выпускают столько молодых специалистов, что офисной работы, непыльной и прибыльной, на всех не хватает. А в социальной сфере даже врачи и учителя зарабатывают немного, хоть их профессии и пользуются наибольшим почетом.

В дорогих мегаполисах вроде Шанхая и Пекина молодежь зачастую зарабатывает настолько мало, что вынуждена прибегать к помощи родителей. И тех, и других это не радует: китайцы уже привыкли к щедрым плодам экономического роста. Моя знакомая китаянка родом из сельской местности без образования более двадцати лет трудилась домработницей ради лучшей жизни для своих детей. Ее сын – первым в роду – смог поступить в университет. Сейчас он работает в социальном секторе, но получает, к вящему удивлению матери, куда меньше, чем она. Разумеется, мать отрабатывает значительно больше часов, но тем не менее. Сын живет в общежитии и делит комнату с другими молодыми парнями. Денег ему не хватает даже на съемное жилье, не говоря уже о собственном. Образованной, но бедной и несамостоятельной молодежи в Китае так много, что ее прозвали «муравьиным племенем».

Как бы то ни было, китайский средний класс бурно растет. По оценкам Туули Койву, он уже насчитывает более 400 миллионов человек – более половины всех жителей городов Китая. По китайским меркам ежемесячный доход представителя среднего класса составляет от 500 до 2000 евро. Многим деревенским жителям повезло: выбравшись из условий, в которых до сих пор живет Ледяной мальчик, они устроились на заводы или в сферу услуг и пробились в средний класс либо же приблизились к этому уровню.

Крестьянину в Китае нелегко стать горожанином: чаще всего наемные работники вынуждены возвращаться обратно в сельскую местность, лечиться в немногочисленных жалких больницах и отправлять детей в самые бедные школы. При поступлении в хорошие вузы все преференции отдаются городской молодежи. До сих пор действует система регистрации по месту жительства, иначе называемая хукоу, – пережиток времен, когда Китай пытался препятствовать переезду крестьян из деревни в город. Кроме того, горожане считают себя выше селян. О крестьянах говорят с пренебрежением и считают их глуповатыми. Городские жители боятся потерять свои преимущества, если государство разрешит провинциалам пользоваться теми же социальными благами. Дела в городе идут настолько лучше, чем в деревне, что презирающие деревенских горожане даже страшатся демократии. В оправдание преимуществ китайской политической системы они часто утверждают, что все пойдет наперекосяк, если «неотесанные мужики» получат право решать, что к чему.

На социальную защиту китайцам, в особенности жителям деревень и новоиспеченным горожанам, тоже не приходится рассчитывать. Пенсионная система в провинции только начала складываться, и размер гарантированной пенсии пока очень мал. Уровень здравоохранения низкий, и в больницах процветает коррупция в виде подношений врачам.

«Несколько лет я не особо внимательно следила за событиями в Китае. Больше всего я была разочарована, когда поняла, что социальные накопления китайцев идут на строительство, а соцобеспечение в провинциях по-прежнему совершенно не развито», – вздыхает Койву.

В то же время многое меняется к лучшему. В 2003 году лишь каждый десятый китаец мог пользоваться бесплатной медициной. Спустя десять лет эта система охватила практически все население страны.

Впрочем, не все услуги здравоохранения оплачивает государство, особенно в сельской местности, где бедняки вынуждены раскошеливаться, как только речь заходит о мало-мальски серьезном лечении или операции. В 2013 году Китай всколыхнула история фермера Чжэн Яньляна, который отпилил себе ногу, потому что у него не было 20 000 евро на операцию в больнице.

На социальную поддержку Китай по-прежнему выделяет меньше денег, чем страны Организации экономического сотрудничества и развития. В то же время крупные суммы тратятся на строительство и укрепление внешней и внутренней безопасности – то есть на вооружение и надзор за собственными гражданами.

«В Китае нет демократии, поэтому политики не отчитываются перед народом так, как это принято на Западе, – говорит Койву. – С другой стороны, я – дитя северного государства всеобщего благоденствия, так что могу и заблуждаться, глядя с одного полюса на другой».