— Перевернул! Свинью мне подложил? Подложил. Что, не так? Вот и выходит: вредитель ты. С большой буквы, причем!

— Все так, — повесил я нос. Крыть было абсолютно нечем.

— А раз так, снимай теперь с моей шеи эту обузу. — Степан нежно грохнул об журнальный столик рюмкой, и Софья тут же наполнила ее вновь.

— Я думаю, с Самсоном твоим разберемся. Но я что-то не уразумел, чего с «кротом»-то произошло?

— А то и произошло, — выпучил глаза Степан. — У Акиро отобрали звание доктора наук, потому как он шишку от улья отличить не может, и теперь бедный японец с горя взялся пчел разводить.

— Ха! — сказал я.

— Ничего смешного не вижу! Выпьем!

— Ты бы не торопился, Степа, — попытался я его урезонить.

— Все нормально.

— Софьюшка, ну хоть ты повлияй на него, — потряс я руками.

— Ты не видишь, в каком человек состоянии? — вопросительно изогнула брови моя сердобольная жена. — Ему требуется разрядка, внимание друзей.

— О-хо-хо, — потряс я головой.

Мы чокнулись и выпили.

— А что с индейцем?

— С индейцем? — Степан, морщась, разжевал лимон и проглотил, потянулся за шоколадной конфетой. — С индейцем все в полном ажуре. Учит молодежь в резервации стрельбе из лука.

— Серьезно?

— Нет, блин, шучу! Конечно, серьезно. Говорит, наконец-то нашел себя.

— Да-а. А остальные?

— Остальные вообще после всего, что произошло, зареклись со мной связываться, будто это я виноват.

— Ну, хочешь, я им скажу, что вся вина на мне?