Книги
100 великих криминальных драм XIX века
Постоялец гостиницы «Париж»
Россия XIX века была богата не только революционерами, но и талантливыми самородками, и многие из них были выходцами из других стран, преданно служившими нашему государству. В те времена они почитали это за честь. Помимо испанца Де Рибаса, строившего города и укрепления, и грека Каподистрии, талантливого дипломата, на российской службе отличился специалист по Востоку поляк Ян Виткевич. Будучи российским резидентом, он удачно завершил операцию, связанную с так называемой «Большой игрой» – политической дуэлью между Россией и Британией за влияние в Афганистане. Виткевич сумел заручиться доверием афганского руководства, в то время как его давний оппонент, британский агент Александр Бёрнс, остался ни с чем. Впоследствии, когда Виткевича уже не было в Афганистане, проигравший «Большую игру» Бёрнс был убит повстанцами во дворе резиденции. Виткевича, казалось бы, могла ожидать совсем другая судьба.
В гостинице «Париж»
1 мая 1839 года Виткевич прибыл в Санкт-Петербург. Он мог торжествовать и почивать на лаврах. Теперь у него наконец-то появилось время, чтобы заняться любимым делом и давним хобби – обработкой литературных записей, который он собирал на Востоке. Помимо дипломатической работы российский резидент слыл отличным переводчиком и собирателем восточного фольклора. Он вернулся со всеми материалами, собранными в своем путешествии в Афганистан, и фактически приехал «со щитом» – как истинный победитель. Думается, его могло ожидать повышение по службе и много новых интересных поручений.
Виткевич остановился в гостинице «Париж» – первоклассной и одной из самых старых в Петербурге. Она была построена в 1804 году на Малой Морской улице (дом 23/8). А дальше произошло нечто неожиданное и не проясненное до сих пор.
9 мая 1839 года там же, в гостинице, тридцатилетний дипломат был обнаружен с огнестрельным ранением в голову. На полу лежал пистолет.
Дело казалось странным: в камине – куча пепла от сгоревших бумаг; никаких документов в номере не осталось, как и шкатулки с портфелем, которые были при нем. Была и предсмертная записка, почерковедческая экспертиза которой не проводилась.
Впоследствии говорилось, что единовременно сжечь в камине то обилие трудов и бумаг, которое было у Виткевича, не представлялось возможным. То есть речь, скорее всего, шла об отвлекающем маневре: горстка пепла образовалась от небольшой пачки бумаг, а основная часть записей из номера была похищена. Выглядело всё как самоубийство, и даже существовала официальная версия: поручик якобы сожалел, что служил Российской империи, будучи поляком. В юности Виткевич был ссыльным и находился в крепости за вольнолюбивые проявления и борьбу с режимом, он даже приговаривался к смерти. У юных «злоумышленников», в группе которых был и 14-летний Ян Виткевич, были обнаружили стихи «возмутительного содержания».
И теперь, через 15 лет, успешно послужив императорскому двору, бывший бунтарь якобы внезапно раскаялся.
Но, учитывая его блестящий послужной список и выдающуюся деятельность на посту российского дипломата, самоубийство было бы весьма парадоксальным решением. В конце концов, он был агентом не год и не два. Такие решения не принимаются скоропалительно. И уж совсем нелогично сводить счеты с жизнью на вершине успеха. Тем более что его ожидала вожделенная творческая работа, о которой он так мечтал.
Как все-таки произошла эта невообразимая, фантастическая метаморфоза и вчерашний смутьян, заключенный крепости, превратился в дипломата? Главную роль в судьбе Виткевича сыграл знаменитый Александр Гумбольдт, в честь которого теперь называется главный университет Берлина. Немецкий путешественник и ученый побывал в 1829 году в Оренбурге. На пути туда, не доехав двадцати пяти верст до города, он остановился в Орской крепости, где к нему приставили переводчика – Яна Виткевича (другого знатока немецкого языка, видимо, не нашлось). Зайдя в квартиру к переводчику, Гумбольдт был приятно удивлен видом солидной библиотеки по ориенталистике. Оказались там и сочинения самого Гумбольдта. Отправившись в Оренбург, ученый встретился с генерал-губернатором Василием Алексеевичем Перовским и убедил его, что молодой человек грешил по малолетству, а бросаться такими талантами просто неосмотрительно.
Гостиница «Париж» в Санкт-Петербурге
В 1831 году Виткевича перевели в Оренбург и прикомандировали переводчиком к Пограничной комиссии. С этого момента и началась его деятельность резидента. Но не так все просто. Генерал-губернатор собирался отправить Виткевича в Бухару еще в 1832 году в должности своего личного агента, Николай I отклонил эту кандидатуру – не доверял.
В 1834 году прапорщика Виткевича направили в Киргизию разбирать претензии между казахскими родами. Перовский отмечал, что «пребывание его, в особенности на Сырдарье, может доставить нам полезные сведения и о странах Средней Азии». Из указаний Виткевичу особенно интересно следующее: «Личными внушениями и советами направить ордынцев к преданности правительству, покорности законам и послушанию начальству…для успешнейшего принятия мер к упрочению спокойствия в самой Орде и для ограждения ее от смущения со стороны внешних врагов… и притворных доброжелателей… Самое бдительное внимание обратить на слухи и сведения о Средней Азии».
Виткевич прибыл в Бухару 2 января 1836 года. Он не только умело занимался сбором информации о положении в Средней Азии, взаимоотношениях между ханствами, отношении их правителей к России и о британских агентах, но и влиял на тех, с кем вел переговоры. Виткевич смог убедить недоверчивых восточных людей, что им выгоднее иметь отношения с Россией, чем слушать посулы британских агентов, активно проявлявших себя на территории Бухары, Коканда и Персии. Очень скоро этот молодой человек стал незаменимым для империи дипломатом.
И вот теперь, находясь в цветущем возрасте, сделав так много для России, только что с успехом окончив сложные переговоры и вернувшись с победой из опасного края, сводить счеты с жизнью и уничтожать ценные записи мог только безумец. Неужели Виткевич, этот хладнокровный боец невидимого фронта, страдал тем, что сейчас называют биполярным расстройством? Шизофрения? Депрессия от усталости и напряжения? Иной раз такое состояние наступает после больших усилий и внезапного расслабления. Покой влечет грустные воспоминания.
Но о том, что депрессии у него не было, свидетельствуют привезенные им стихи и сказки афганцев, записанные им со слуха и переведенные на русский язык. Виткевич собирался наутро отправиться в журнал и отдать бумаги для публикации. После его гибели они, как известно, исчезли.
При этом существует вполне логичная версия, что Виткевич был убит. Кем? Теми, кому это было выгодно. Возможно, британскими агентами или их афганскими соратниками. Но что это было? Желание скрыть результаты удачной миссии? Уничтожить успешного дипломата, который мог и в дальнейшем вредить англичанам? Отомстить победителю за уже сделанное? Ответ напрашивается сам собой. Афганскому эмиру Виткевич пообещал помощь России в борьбе за возвращение Пешавара. В Афганистане это вызвало небывалый подъем, в то время как в британской Индии и Англии началась паника. Говорилось о том, что Россия угрожает существованию Англии, а ее послы занимаются переделом Востока. Волна этой паники докатилась до британского парламента. Но не воевать же с Россией и не убивать же российского императора. Оставалось свести счеты с успешным посланником.
Версии писателей