— Люблю наблюдать эту картину… — хмыкает Тина. — Смотрите, её глаза размером с часы на Площади.

— Не издевайся… — лениво тянет Фолк. — Себя-то помнишь, когда впервые увидала Кригера? Ты визжала так, что в горах было слышно.

Я продолжаю рассматривать мертвеца. Лицо словно окаменело в предсмертном крике — рот замер буквой «О», что совершенно не вяжется с тёмными очками, нахлобученными ему на нос. Хотя, наверное, это и к лучшему — я бы точно не хотела видеть его глаз.

Одет мертвец в военную форму, но не нашу, а чужую — на шевронах изображено солнце, а его лучи — это стрелы. Конечно, от времени солнце поблекло, выгорело и теперь выглядит жалко.

— Во-первых, я была младше, — оправдывается Тина, — а во-вторых…

Жутко хочется утереть её вздёрнутый носик, так что я собираюсь с силами, подхожу к мертвецу и осторожно касаюсь его руки.

— Привет, здоровяк! Как ты? — на ощупь рука напоминает высохшую ветку дерева. Если не думать о том, что это труп, терпимо. — Всё несёшь свою вечную вахту?

— Помёт мне в рот… — восхищается Бублик. — Во как, видали?

— Подумаешь… — фыркает Тина. — Зато она боится темноты и крыс.

Я отхожу от Кригера, мысленно празднуя маленькую победу, и незаметно вытираю ладонь о штаны. Небольшая плата за недовольное лицо Тины.

Позади раздаётся металлический лязг, и я оборачиваюсь. Мальчишка захлопнул железную массивную дверь, спрятанную в глубине разинутой акульей пасти.

Ненастоящей, конечно.

Но меня всё равно пробирает мороз. Острые зубы кое-где обломались, а краска облупилась и всё равно сооружение выглядит устрашающе.

— Ну вот и готово… — сообщает он, дёргая для верности ржавую ручку двери, а потом вдруг сдвигает на затылок свою сплюснутую с боков голубую шапочку, из-под которой торчат взлохмаченные рыжие волосы. Его внимательные серые глаза рассматривают меня с интересом, а веснушчатое лицо ни с того ни с сего краснеет. — Какая красивая…

Теперь уже я вспыхиваю, получив такой неожиданный комплимент. Никогда не считала себя красавицей, а сейчас, с перепачканным лицом, меня даже симпатичной вряд ли можно назвать.

— У тебя дурной вкус, Коротышка! — Тина не упускает возможности вставить свои два эйда, причём одной фразой сражает нас обоих.

— А ты не завидуй! — похоже, мальчишка за словом в карман тоже не лезет. — Привет, меня зовут Крэм! — он подходит ближе, снова сдвигая свою шапочку назад. — И Крэм всегда к твоим услугам! Если у тебя будут вопросы — зови! Если тебя кто-то обидит, — тут он многозначительно смотрит на Тину, — зови ещё громче!

— Приятно познакомиться, Крэм! Меня зовут Кара! — протягиваю ему ладонь, улыбаясь. — И спасибо!

Он по-деловому жмёт мою руку, опять отчаянно краснея.

— Двинули уже… — хмурится Фолк.