И я затыкаюсь. И не потому что нечего сказать, а потому что мои слова вряд ли что-то изменят. Так стоит ли сотрясать воздух, который и так едва просачивается сквозь плотную пыльную ткань?..

Бубба выжимает из Крошки всё, что можно и мы несёмся вперёд, подпрыгивая на кочках. Я вцепилась в ручку и зажмурилась, хотя через мешок всё равно ничего не вижу.

— Попетляем чуток, да и всё. У нас-то есть Крошка, а у них только ноги, помнишь?.. Хотя так далеко они обычно не забредают.

— А вы… а вам… — подбираю я нужные слова. — А вам приходилось с ними сражаться? Говорят, они очень быстрые и очень жестокие.

— И где это, интересно, так говорят?

— По моновизору…

— Ты бы поменьше смотрела новости, Карамелька! — насмешливо тянет Фолк. — Хотя они и правда настоящие звери. И да, иногда мы сталкиваемся с ними лицом к лицу. Иногда даже кое-кто из наших погибает, но такого уже давно не случалось. Ещё вопросы?

— Нет…

— Тогда, вон, лучше посмотри в окно. Ох, прости, я совсем забыл, что ты не можешь. Тогда просто помолчи и дай нам сделать свою работу. Буб, сверни туда…

Машина резко накреняется и меня бросает на Фолка.

— Эй, полегче, Карамелька…

Чертыхнувшись, я ещё крепче хватаюсь за ручку и демонстративно отворачиваюсь к окну. Пусть мне ничего не видно, но всё-таки это лучше, чем терпеть остроты Фолка.

***

Когда мне уже чудится, что мы едем не несколько часов, а несколько дней, Крошка, наконец, застывает на месте.

— С вещами на выход, ну! — ржёт Бублик.

Я тянусь к мешку — хочется поскорее избавиться от этой тряпки, но чья-то рука неожиданно перехватывает мою.

— Не так быстро, Карамелька! — это Фолк, чтоб его. — Снимешь, когда скажут.

— И как я пойду?

Честно сказать, вся эта конспирация уже порядком надоела.

— Ножками, как же ещё?