— Не мутанты. Люди.

Контрабандист покивал головой.

— Да уж. Порой люди хуже твари какой.

Он закончил манипуляции с термосом, предварительно добавив для вкуса немного виски, и спрятал его в котомку. Туда же он завернул и остатки трапезы.

— Ну, давай, глянем на твоего друга.

— Смотри.

Айс передал Контрабандисту миниатюрный фонарь, принадлежавший Грешнику. Удивительно, до чего же наёмник продумал всё до мелочей. Он даже о батарейках запасных позаботился.

Будто дипломированный врач, бродяга в рыбацких ботах внимательно посмотрел лежачему в зрачки, заглянул, не касаясь кожи, под бинты.

— Понятно.

Человек в рыбацких штанах выключил фонарь.

— Твой друг не жилец. Без врача понятно дня два, может, три или четыре, и конец. — сказал он, возвращая Айсбергу фонарик. — Теперь ты знаешь, что делать! — кивнул Контрабандист в сторону выкопанной ямы. Не сможешь сам, я сделаю. Это гуманнее, чем оставить его на съедение волкам и чайкам.

Айсберг промолчал. Он не думал, что этим закончится недолгое знакомство с Грешником.

— Грёбаные пауки… — пробормотал тихо про себя, но собеседник обладал отменным слухом.

— Ты сказал пауки?? Какие пауки?

Айсберг, упуская детали, вроде найденного артефакта, рассказал вкратце встречу с деревом и атакой крошечных паучков. Названный Контрабандистом с больши́м интересом выслушал историю и даже ни разу не перебил его.

— Никогда такого не видел. Знаешь, Припять полна загадок, а поближе к станции — и подавно. Туда редко кто отваживался плыть, особенно в туман, плотный и тяжёлый. Интересно, если ты не врёшь, как вы тогда здесь оказались? Приплыли-то вы с юга, видно. Снаряги, как у вас, ни у кого нету.

— Туман исчез. Почти два дня назад.

— Это плохо.

— Почему? — спросил Айсберг.

— Долго объяснять. Короче, ты хочешь спасти друга или всё равно? — сказал как отрезал плечистый Контрабандист.