Олеся напряглась, зная способности девушки. Она боялась, сама не зная чего, что сейчас, например, на месте Эдуарда окажется противная жаба огромных размеров.

— По-твоему я должен задумываться о чувствах прислуги? — нахально спросил Карлов-младший.

— Прислуга, прежде всего, человек, который имеет право рассчитывать на вежливое отношение со стороны хозяев. Она ведь честно выполняет свою работу.

— Вот именно, работу, за которую мой папаша ей неплохо платит. И вообще, хорош лечить меня. Кто ты такая, чтобы читать тут нотации? Веди себя скромнее, если хочешь, чтобы тебе было комфортно, — он с вызовом посмотрел на смуглую девушку, глаза которой уже разгорались гневным огнем.

— А знаешь, я, пожалуй, не буду превращать тебя в червяка, как планировала… — услышав это, Эдуард вытаращил глаза. — Гораздо лучше и полезнее для общества будет, если я заставлю тебя ценить женщин превыше всего на свете. С этого момента ты превратишься в дамского угодника. Отныне любое желание женщины будет для тебя законом.

Эдуард уже открыл было рот, чтобы сказать очередную гадость, как в комнате раздался щелчок. Олеся стояла притихшая и наблюдала за сменой чувств на его лице.

Эдуард огляделся, будто не понимая, как тут оказался, сильно покраснел и, пятясь к двери и бормоча извинения, скрылся в коридоре.

— Вот это да! — воскликнула Олеся. — Что же теперь будет? А если он кому-нибудь расскажет, что здесь произошло?

— На этот счет не переживай, он ничего не помнит, — успокоила ее Ниньо. — Однако я сомневаюсь, правильно ли поступила? Может, лучше было превратить его в червяка — такого скользкого и противного? — Олеся громко рассмеялась, когда поняла, что это шутка. Лукавое выражение на лице Ниньо было тому подтверждением.

Смех оборвался быстро, и Олеся в миг погрустнела. Она тяжело опустилась на кровать и молча уставилась в одну точку.

— Что случилось, дорогая? Тебе плохо? — участливо подбежала к ней Ниньо.

— Нет, чувствую я себя хорошо. Только, вот, на душе паршиво, — Олеся грустно посмотрела на подругу. — Ведь все, что он сказал, правда. От меня, на самом деле, все шарахаются. Они все считают меня ненормальной. Из-за этих приступов, которые несколько раз случались со мной в школе, — из огромных глаз закапали слезы.

— Бедняжка! Как я тебя понимаю, — Ниньо обняла девушку и прижала к себе.

— Ты не можешь понять этого, — глухо отозвалась Олеся, шмыгая носом. — Ты вся такая сильная и красивая, уверенная в себе. К тому же — волшебница. А я — больная малолетка.

— Не стоит жалеть себя, — строго произнесла Ниньо. — Можно смириться или бороться, но только не киснуть от жалости. Понимаю, это трудная задача — противостоять всем, но другого выхода у тебя нет. Сейчас, я расскажу историю, которая, возможно, заставит тебя по-другому взглянуть на вещи.