— Думаю, что справлюсь, — уверенно произнесла джиниха. — Еще немного тренировки и буду чувствовать себя в них, как в тапочках.

Тут дверь в комнату распахнулась, и ввалился Эдуард.

— Тебя не учили стучать? — взвизгнула от неожиданности и испуга Олеся. — А если бы кто-нибудь из нас был не одет?

— О-о-о, тогда бы я увидел кусочек стриптиза, — нагло ухмыльнулся в ответ младший сын Карлова. — А это, значит, и есть наша гостья, которая так очаровала отца, что он только о ней и говорит? — Эдуард посмотрел на Ниньо. — Да ты прехорошенькая! Есть от чего потерять голову.

— А ты, значит, младший отпрыск главы семейства? — в тон ему отозвалась Ниньо. Она внимательно рассматривала несимпатичного юношу. «Да, уж, милый, природа порезвилась, создавая тебя, — думала она. — Мало того, что неказистый, к тому же еще и не очень умный, как видно».

— Так, что тебе нужно? — перебила Олеся собирающегося ответить гостье Эдуарда. — Что ты забыл в моей комнате? По-моему, я тебя не приглашала.

— Не мог удержаться. Когда услышал, как вы тут веселитесь, решил заглянуть на огонек, — ответил он, впиваясь взглядом в ладную фигурку Олеси. — Кроме того, я не видел тебя со вчерашнего дня.

— Вот это срок! — Олеся с досадой отвернулась. — Я бы не видела тебя еще десять раз по столько. Соскучился по пакостям? Давно не вредил никому?

— Кто, я? — притворно удивился Эдуард. — Что я такого сделал?

— Наверное, это не ты совсем недавно бросил через забор мои краски, — зло набросилась она на него. — Хорошо, брат все видел.

— Сама виновата, — Эдуард покраснел от досады. — Нечего воротить от меня нос. Тоже мне, принцесса нашлась.

— Правильно, не принцесса. Так чего привязался? Занимайся своими делами и оставь меня в покое, — Олеся воинственно скрестила руки на груди. Присутствие Ниньо придавало храбрости. Еще ни разу она не позволяла себе говорить с любимым сыном Карлова в подобном тоне.

— Да знаешь ли ты, что тебя в этом доме только благодаря мне и терпят? — Эдуард сдвинул брови, его маленькие бесцветные глазки стали совсем мизерными от злости. — Одно мое слово, и ты тоже станешь прислугой, как твой братец.

— Лучше быть прислугой, чем постоянно терпеть твое присутствие, — огрызнулась Олеся. Лицо Эдуарда расстроено вытянулось. Ей даже немного стало жаль его. Наверное, слишком грубо с ним обошлась. Будучи доброй от природы, она попыталась смягчить резкость: — Если бы ты вел себя нормально, перестал издеваться над всеми, особенно над Никой, я бы тоже к тебе относилась по-другому. Но ты же, как заноза в пальце.

— Ты должна радоваться, что я хочу с тобой общаться. Кому ты больно нужна, такая ущербная, — слова юноши больно хлестнули Олесю. От обиды глаза наполнились слезами. Ничего не сказав, она отвернулась к окну. — Слышал, что все парни в твоей школе шарахаются от тебя, — продолжал Эдуард, не замечая произведенного эффекта.

— Вижу, что ты гораздо больше унаследовал от отца, чем мне показалось сначала, — решила вмешаться Ниньо, до этого молча наблюдавшая за словесной перепалкой. — Он может тобой гордиться — слепил по своему образу и подобию.

— Ха, да мой папаша души во мне не чает. Только мое слово и имеет вес в этом доме, — подбоченясь, с гордостью произнес Эдуард. Он не обратил внимания на вкрадчивость тона гостьи.

— Все понятно, — отчетливо выговорила Ниньо. — А чем тебе Вероника не угодила?

— Эта глыба? — он громко рассмеялся. — Да я просто кайфую, подкалывая ее. Прикольно смотреть, как она начинает трястись огромным телом.

— Не думаю, что ей это так же нравится, — тон Ниньо становился все более вкрадчивым.