Самый отчаянный двинулся вперед. Но не успели они сделать и несколько шагов, как застыли, будто по команде. То, что открылось их взорам, повергло всех в полный ужас. Впереди пираты увидели огромную гору сваленных друг на дружку трупов…
Они, конечно, узнали в них своих друзей. Долго никто не мог промолвить ни слова, таким было потрясение. Хмель выветрился, все моментально протрезвели.
Немного придя в себя, пираты подошли ближе к горе товарищей. Все тот же почерк: перерезанные глотки, кинжальные ранения в грудь, в сердце. И все те же золотые монеты в открытых ртах, драгоценные камни в ноздрях.
Дрожащими от волнения руками пираты принялись разбирать кучу: не отыщется ли кто-нибудь с признаками жизни. Но тщетно. Живым хватило хладнокровия тщательно, насколько позволял свет тлеющих головешек, осмотреть место. По следам крови на песке, по длинных и глубоких бороздах, ведущих к месту свалки, была понятна картина происшедшего. Злоумышленник, если он вообще существовал (пиратам иногда уже казалось, что это происки нечистой силы), видимо, подкрадывался к жертве, зажимал одной рукой несчастному рот (ведь никто не услышал криков о помощи), а второй – наносил удар кинжалом в сердце или перерезал горло. Затем оттаскивал жертву подальше от костра, чтобы очередной наглотавшийся вина пират, отправившись «к ветру», случайно не наткнулся на чей-либо труп и не поднял преждевременную тревогу.
Пираты снова и снова осматривали место и удивлялись легкости, с какой вершилось это кровавое дело. Как гениален и в то же время прост был рассчет! Много, конечно, значило, что все жертвы были изрядно пьяны, увеличивалась вероятность успеха. Ситуация была просчитана великолепно! И уж вовсе талантливо был использован момент: глаза, привыкшие к свету костра, абсолютно ничего не различают в потемках, так что убийце прятаться не было нужды. Его же глаза, напротив, давно привыкли к темноте, он прекрасно ориентировался.
Что же предпринять, как поступить? Страх перед случившимся, боязнь неизвестного парализовали волю. Возможно, злоумышленник был не один? Возможно, здесь вообще целая шайка? Так и оставив своих друзей лежать до утра на песке (им теперь было не до удобств), пираты снова, стараясь держаться кучей, отправились к Гоббсу, убедились еще раз, что веревки, удерживающие его у пальмы, целы и прочны, опять собрались у костра. В угасающий огонь были брошены новые коряги, ветки, и он снова заплясал с прежней силой.
До утра просидели так пираты. До рассвета выдвигали они все новые и новые версии случившегося, пытаясь хоть как-то объяснить происшедшее. На капитана да его помощника валить вину было теперь глупо, но тогда кто же? Предположения были одно невероятней другого. Но все это только догадки, что еще больше угнетало пиратов. Будь враг видимым, было бы привычно и совсем не страшно. Но помирать вот так – мучительно. Вернее не умирать, а жить и знать, что в любое время твое горло может оказаться перерезанным. Это заставляло чувствовать себя крайне неспокойно.
Жизнь на острове теперь стала сплошным ожиданием чего-то страшного. И когда после бессонной ночи наконец наступил спасительный рассвет, он не принес облегчения. Люди по-прежнему были растеряны, подавлены. В глазах их читался страх перед тем, что произошло, а в мыслях – еще больший ужас перед тем, что по логике событий должно произойти в дальнейшем.
Весь столик перед большим, в изящной золоченой оправе зеркалом был уставлен тем, без чего она не мыслила своей жизни ни на одну минуту: духи, пудры, румяна. Тут тебе и эссенции: жасминная, нарциссовая, фиалковая, розовая, ландышевая, липовая, ирисовая, бергамотная. Только лишь ее ушей достигли слухи, что в Испании входят в моду крепкие духи, изготовленные на основе муската и амбры, она тут же пыталась приложить все усилия, чтобы достать себе вожделенную новинку. Это не просто прихоть. Графиня де Кайтрайт была твердо уверена, что без этого существенного дополнения к своей красоте она, возможно, не смогла бы добиться тех побед над мужчинами, которые она уже одержала.
Правда, не всем ее начинаниям сопутствовал успех, о чем красноречиво говорило недавнее досадное поражение в своеобразной схватке с этим несносным Сленсером. Но забавное приключеньице с элегантным и блистательным незнакомцем убеждало, что мир на Сленсере не сошелся клином. Возможно, главные ее победы еще впереди, а этот очаровательный незнакомец будет первым в грядущей веренице удач. Как он прекрасен! Графиня сидела перед зеркалом на мягком, с изящно изогнутыми ножками тюфячке, совершенно не обращая внимания на служанку, бережно расчесывающую ее волосы дорогим гребнем, инкрустированным драгоценными камнями, и думала о своем. Она ловила себя на том, что последнее время только о нем ее мысли. Да, искус велик, весь он излучает молодость, обаяние, богатство. Как бы смотрелись они рядом! Как удачно бы распорядилась она его богатством! Графиню ничуть не смущала примерка меха еще неубитого зверя. Лишь бы завладеть сердцем молодого господина, а уж остальное – дело времени. Она не упустит свой шанс!
Размышления прервались появлением слуги.
– Простите госпожа…
– О-о-о! Чарли! Заходи, да поскорей. Твоим вестям я рада. А ты, милочка, ступай, – и, видя некую медлительность в действиях служанки, добавила раздраженно: – Поди прочь, говорю!
Служанка поспешно ретировалась, предчувствуя взрыв хозяйки, что случалось довольно часто, если кто-либо смел нерасторопно исполнять приказ.
– Да ты что, Чарли, издеваешься? Давно должен был закончить свой рассказ, а ты его еще и не начинал!
– Простите, госпожа. Грешен. Позвольте исправить оплошность. Значит, так…
– Как? Так много говоришь и ни слова о деле? Как для слуги, то болтливость чудовищная. Не будь ты моим любимчиком, Чарли, самым надежным моим человеком, я бы тебя уже давно наказала.
– Понял! Мне удалось пробраться к номерам и подслушать у двери разговор. Правда, не весь, они много ходили по комнате и часто говорили совсем тихо, невозможно было разобрать, но кое-что удалось узнать. Я сумел понять, что в гавани Дувра их ожидает судно, на которое они непременно возвратятся, когда уладят все свои дела здесь. Судно носит название «Эльдорадо». У него катастрофически малый экипаж, в предстоящем плавании им не будет хватать даже тех людей, которых они освободили накануне из тюрьмы. Даже при условии, что все они прибудут на борт, а не разбредутся по домам. Вот, собственно, и все, госпожа.
Графиня призадумалась, постучала кончиком пальцев по краешку стола.
– Да-а-а, не густо. При твоей-то расторопности, Чарли, и такие скудные сведения.