– Но прежде, чем мы убьем тебя, ты расскажешь нам, где прячешь сокровища.
Гоббс удивился такому повороту событий.
– Что вы, олухи, несете? Какие сокровища?
– Те, что ты навешал на убитых тобою наших друзей. То золото, гад, что Джону в рот набил. Это твоя месть за вчерашнее, чтобы другим не повадно было? Говори, сволочь, где золото наше прячешь?
Удар шпаги плашмя по спине был настолько мощным, что треснула не только ткань камзола, но и кожа под ней. Гоббс застонал не столько от боли, сколько от осознания того, что ему теперь предстоит испытать.
– Молчишь, подлец? Сейчас ты заговоришь.
Не станем травмировать психику читателя подробным описанием пыток, которым подвергли пираты своего бывшего предводителя, дабы выведать у него тайну. А в том, что она существовала, они не сомневались. Кончилось тем, что, ничего не добившись, пираты решили взять Гоббса измором. Он был крепко и надежно привязан к стволу колючей пальмы. Вечерами от костра доносились кружащие голову ароматы, но никто пищу ему не подносил. Мало того, некоторые наиболее озлобленные приходили к своему бывшему капитану с куском мяса, садились рядом, принимались аппетитно уплетать, смачно причмокивая и похваливая вкусовые качества того, что они отправляли себе в желудок. Видя мучения жертвы, радовались еще больше.
– Золотишко, капитан. Скажи, где прячешь золотишко, и садись к костру.
– Молчит. Я не удивлюсь, если он заодно с беглецами. Сдается мне, тут все давно продумано. И копил он золото специально для того, чтобы потом его дружки одну часть спрятали на острове, а вторую увезли на нашем корабле, оставив нас с носом.
– Если он завтра не скажет всю правду, я собственноручно заколю его.
– Зачем лишний раз тупить шпагу? Эта сволочь и так издохнет.
– Единственное, что он полезного сделал, это предусмотрительно припас в пещере бочонок вина, который к сегодняшнему дню был так кстати.
Наступила ночь. Догорали остатки костра. Пираты, накануне изрядно потешившись вином, в эту ночь как никогда часто прерывали свой сон по нужде. Только орошали влагой не первый попавшийся ствол пальмы, как это было раньше, а именно тот, к которому был привязан их бывший предводитель. Правда, дерево так и оставалось сухим, вся масса винной влаги досталась пленнику.
На следующий день после вчерашнего приключения Штейла принялась исполнять свои обязанности как ни в чем не бывало. Так же вели себя и хозяйка трактира со своим сожителем. Однако была заметна и перемена. Угрюмый и недоверчивый взгляд Матильды и недоумевающий, любопытный – Джоуша Штейла ощущала даже спиной, и было ей в этот день, как никогда, неуютно в их доме. Ее окружают недобрые люди, и место это нужно поскорее покидать, подсказывала девушке интуиция. Но все же решила день-другой осмотреться и решить, как поступить. Иногда, правда, она сомневалась: а может, ошибается? Ведь предоставили же они ей крышу и кусок хлеба в тяжелую минуту. Правда, она все с лихвой отрабатывала, но все же. И уж больно смущал ее вчерашний случай. Как оглядывалась Матильда и хоронилась, подсыпая что-то в вино. Так творятся только черные дела. Наверняка, она хотела отравить постояльца? Так ведь утром Штейла незаметно для хозяев обошла все комнаты и осмотрела их: нигде его не было. Возможно, он покинул двор рано утром? Неужели все произошло только в ее воображении?
В конце концов Штейла решила успокоиться и заняться делом. Накормила любимых хрюшек, уток, гусей. А овцы в ее понятии были самые милые животные. Как нравилось ей их гладить, делиться с ними пережитым, своими мыслями. И если в свином хлеву было неуютно и грязно, то здесь… Луга, просторы – как милы они ее душе! Можно улучить момент, присесть на свежую зеленую травку, а то и полежать, помечтать. Свобода… Как она мечтала о ней там, в монастыре!
Ближе к вечеру Штейла не удержалась, чтобы не заглянуть: как там в конюшне? Все ли в порядке? Хотя Матильда и предупреждала несколько раз: в конюшню заглядывать не стоит, она сама накормит лошадей, главное для Штейлы – присмотреть за остальным хозяйством. Тут было убрано, лежало сено в яслях, но что-то насторожило ее. Девушка уже собралась уходить, когда вдруг поняла, что смутило ее: конь. Стоял он уныло самым крайним в углу стойла. Штейла узнала: на нем вчера прибыл незнакомец. Вполне возможно, что тот сменил лошадь. Но смутное предчувствие подсказывало: здесь что-то не так.
Посмотрев в щель дверей и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Штейла поспешно покинула конюшню и занялась другими делами. Но тем не менее все же не выдержала и, столкнувшись с Матильдой, сказала как бы между прочим:
– Чудной какой-то посетитель у нас ночевал. Что-то я его не видела за завтраком.
Штейла краем глаза заметила, как Матильда на время застыла от ее слов, но тут же продолжила заниматься своим делом. Видя, что хозяйка промолчала, Штейла не унималась:
– Видимо, так промок, озяб и устал, что, поди, до сих пор дрыхнет в комнате.