– Читал? А сейчас не читаешь?

– Больше мне это не нужно. Я сам себе книга. И жизнь, тоже – книга. И ты!

Ласточки прекращали облёт. Наваливалась чернота. Сквозь перекрытия слышались визги и вой, будто внизу веселились все демоны ада.

Не люблю это время. Может когда-нибудь, люди научаться оставаться людьми целый день. Пока что, рассудка хватает только на утро.

– Как думаешь, есть в мире что-то, кроме вот этой тьмы?

Мурлыка молчал, качаясь, как будто тростник на ветру.

– Знаешь, я книжку читала… Она от лица героини написана: «Я думала, я говорила…» В конце этой книги она умирает. Финал ведь для всех одинаков… – я положила ладошку ему на бедро. – Но может, она не совсем умерла, если рассказывает историю?

Мурлыка накрыл мои пальцы.

– Не бойся. Нет никакой темноты, только свет…

– Откуда ты знаешь? Грибы рассказали?

– Девчонка, – Мурлыка был очень серьёзен. – Девчонка, которая не соврёт.

Он вдруг, как будто проснулся.

– Я ведь не пидор!

Я удивилась. Мне-то какое дело? Я его не осуждаю, все пацаны спят друг с другом. Да и девчонки. Если везёт, с кем постарше – за деньги, вещи или еду.

Не зная, что ответить на странное заявление, я только пожала плечами. Но после, не выдержала:

– Тебе и девчонки не нравятся. Это же видно.

Мурлыка спорить не стал.

– Клуши… Только секс на уме… Тупые, как пробки… Им даже грибы не помогут, не то что трава.

Я его раньше не видела таким возбуждённым.

– Мика, ведь ты лучше всех! – признался Мурлыка, и замолчал, позабыв о нашем существовании.