Во-первых, она была умной, расчётливой, а когда надо – предельно жестокой.

Во-вторых, она убила отца – он пил и гонялся за ней с топором. И ей сошло это с рук. Болтали, что следака она соблазнила.

В-третьих, она пырнула Танюху. Не сильно, но всё равно. И вновь прокатило – за неё все были горой: питалки, Семёныч и даже директор.

В общем, со Златой всё было понятно. Рыжие волосы, пухлые губы и голубые глаза. При этом, смуглая кожа и озорные веснушки – с ранней весны и до осени Злата лежала на солнце.

Кто устоит?

Но что такая девчонка нашла во мне – блеклой, худой и безгрудой? Длинноногой, но это совсем не спасало, скорее отталкивало. «Гости» кривились при виде меня:

– Будто какой-то паук, выросший в темноте! И смотрит, как будто животное…

– Привыкай! Они все тут так смотрят. Неисправимые задержки в развитии. Людьми им не стать.

– Может и так, только эта – особенная. Для конченых извращенцев!

Я была стопроцентный «брак». И вдруг…

Но Семёныч…

Хороших людей – единицы, подставлять его не хотелось. Он столько сделал для нас! Устраивал девчонкам свидания, не отбирая почти ничего. Иногда разрешал алкоголь, а потом говорил по душам и гладил по голове. И меня всегда защищал.

К тому же, он очень смелый! Однажды, «гости» нанюхались кокса и собрались к малолеткам. Семёныч встал на пути:

– Это дети! Через мой труп!

Пьяная полицейская шишка сказала:

– Да все они шлюхи! Дрочат дни напролёт. Изначально испорчены, знаешь и сам. Не всё ли равно, в каком возрасте начинать?

Но Семёныч их не пустил.

Его не убили. Даже не посадили. Наверное, им пока хватало и нас.

Мужики – одноклеточные, мы для них вещи. Как выглядишь, кто ты такая – им всё равно. Кончил в новое тело – и рад, в голову больше не бьёт.

Но даже они на меня не велись. Это радовало. Однако, уверенности не добавляло.