— А что ему на крыше-то делать? Высота пятиэтажного дома. И на другую крышу не перепрыгнешь. Кинотеатр стоит в центре площади. Вертолет ему не подадут. Если только рыбкой об асфальт.

— Хватит болтать, вперед. И крышу проверьте. Лисин и Баранов, в вестибюль. Осмотрите клозеты. Этот говнюк в здании. Уйти ему некуда. Все выходы блокированы. Ищите. Я проверю ряды. А вы, господин администратор, покажите ребятам укромные уголки. И кинобудку не забудьте.

Через минуту в зале стало тихо. Слепцов боялся дышать. Оставшийся начальник начал осмотр с задних рядов. Время шло, он спускался все ниже и ниже. Павел уже слышал его тяжелые шаги. Еще немного — и он увидел в проходе его ботинки.

— Капитан, в сортире мужика поймали. Может, наркоман, а может притворяется. Шприц на полу нашли.

Ботинки исчезли. Павел услышал удаляющийся топот ног, потом хлопнула дверь зала. Вскоре и те, что лазили на крышу, спрыгнули со сцены.

Обкладывая начальника-самодура матом, они направились вверх по проходу к выходу в фойе.

Так просто, с пустыми руками, они не уйдут, решил Павел, оставаясь в убежище.

Прошел час. Тихо. Здесь можно переночевать. Условия не хуже, чем на чердаке. Выходить придется со зрителями после утреннего сеанса. Всю ночь они не станут держать оцепление. Еще через полчаса погас свет в зале.

Неужели ушли? Чудеса! Сколько он совершил преступлений за последний год? Со счета сбился. При такой работе нашей доблестной милиции преступность будет процветать. Надо еще учитывать, что он никому не давал взяток. Денег нет, да и не поймали пока.

Отличный снимок для обложки журнала мадам Бурцевой. Известный писатель, любимец публики, лежит на полу под сиденьями в темном кинозале. Вот это пиар, а то всё в креслах да с трубкой в зубах, которую он отродясь не курил. И фон, непременно книжные стеллажи. Примитив. Вот так воспитывают в людях шаблонное мышление.

Ноги и спина затекли. Слепцов выкарабкался из убежища и сел в кресло.

Внезапно его прошиб холодный пот.

Экран вспыхнул. Появилось изображение. Открытое окно. Ветерок треплет занавески. В окне появляется женщина. На ее плечо ложатся мужские руки.

Она тихо говорит.

— Не надо. Не пачкай руки в крови. Я сама.

Это он прочел в субтитрах. Лиля произнесла текст по-французски. Она делает шаг вперед, переступает через низкую чугунную решетку и падает из окна.

Смена кадра, другой эпизод. На площади осветительные приборы, кран с камерой, суетятся люди.

В накинутом на плечи пальто стоит Лиля, возле нее пожилой мужчина. Целует ее в щеку.

— Умница. Этот дубль мы оставим. Я тобой доволен. Они говорят по-французски. Павел читает субтитры.

— Сколько же можно. Я устала. И не мечтай, больше дублей не будет.