— От нигерийцев, от кого же еще. Думаешь, я не понял, кто на «Глории» побывал? Мне и без описания наружности косвенных улик хватило.
— Например?
— Например, что на шее у «главного боевика» повисла семнадцатилетняя девушка по имени Лора. Ну и другие мелочи.
— Собираешься арестовать меня? — спросил Никонов напрямик.
— Собирался бы, уже арестовал бы, — сказал Зинченко со смешком. — Прокуратура с девяти часов утра открыта. А ты на свободе. Это тебе о чем-нибудь говорит?
— Во время нашего последнего разговора…
— Забудь об этом! Не было того разговора. Ошибся я. Все ошибаются. Но я, Алеша, заметь, признаю свою ошибку. И намерен восстановить тебя на службе. В прежней должности.
— Я в полицию не вернусь, — отрезал Никонов.
— Давай не будем пороть горячку, лады? Обсудим все в спокойной обстановке. Не сегодня и не завтра. Пусть сперва пыль осядет. Ты таких дел наворотил… Кто с тобой был, кстати? Не скажешь, конечно?
— Не скажу, — подтвердил Никонов с упрямым выражением лица.
— Как хочешь, — сказал Зинченко. — Дело-то не возбуждено. Заявителей нет. Убитые утонули. Нигерийцы уплыли. Девушки вернулись в семьи. Тишь, гладь и божья благодать. Была, правда, история возле кладбища… — Последовала многозначительная пауза, не спровоцировавшая ответную реплику. — Но это дело прошлое. Бандитские разборки. У тебя, Алеша, говорят, новая машина? Не нужна она тебе, поверь. Почисти и избавься. Это моя тебе рекомендация. Настоятельная.
Никонов ухмыльнулся.
— Других рекомендаций не будет?
— Пока что нет. Как я уже сказал, позже поговорим.
— Черт! Я должен сказать тебе спасибо?
— Не обязательно, — ответил Зинченко. — Давай обойдемся без лишних любезностей. Проехали и двинулись дальше.
— Наружку можно снять, — сказал Никонов. — Все в порядке.
— Это я сам решу. Когда удостоверюсь. А пока попрощаемся. Созвонимся через недельку. Если возникнет что-то экстренное, свяжусь. Ты отдыхай пока. Потом так работой завалю, что света белого не увидишь.
На этой полушутливой угрозе телефонный разговор завершился. Никонов сидел на стуле с мобильником в руке, когда в кухню ворвались девушки.
— Что? — спросили они в один голос.