– После этой истории Шардо уехал из Сагаса и смог завершить свою карьеру где-то в другом месте, в полной безнаказанности. Клод Эскиме не получил ни гроша… А мне пришлось жить с грузом этой смерти на совести. Но что я могла поделать? Обличить круговую поруку, которая царила в больнице? Я была молода, хотела сохранить работу. И потом, плетью обуха не перешибешь.

Она вернула ему фотографию.

– Никогда мне и на секунду не приходило в голову, что письма могли быть связаны с этим. Ведь прошло больше тридцати лет! – повторила она.

По опыту жандарм знал, что рано или поздно за все приходится платить, даже когда кажется, что ты уже в безопасности. И ему самому тоже придется однажды пройти в кассу.

Он наклонился над ее стулом.

– Давид Эскиме вырос без матери, – тихо заговорил Поль. – Долгие годы он смотрел, как его отец тонет в алкоголе и медленно умирает, a priori из-за этой трагедии. Исчезновение Жюли послужило для него поводом выплеснуть свою ненависть. К твоему несчастью, именно тебя он избрал для наконец-то подвернувшейся мести. Ты платишь за всех остальных.

Слова и тон мужа заставили Коринну поежиться. Она посмотрела на него, как смотрят на отвязавшуюся лодку, которую уносит течением, когда уже ничего нельзя поделать. В этот момент она поняла, что их брак никогда от этого не оправится. Жить с тайнами было больно, но их раскрытие, как оказалось, разрушало еще больше.

– Что он сделал моей дочери?

– Нам пока мало что известно. Но в своих посланиях он всегда утверждал, что знает, где она. На наш взгляд, это правда.

– Как такое возможно?

– Вполне вероятно, что в свое время он что-то видел, но всегда держал эту информацию при себе. Лицо, документ, номерной знак – короче, какую-то деталь, которая позволила бы нам взять след. Ему стало слишком тяжело носить это в себе. И он покончил с собой.

Поль вздохнул. И наконец определился победитель в большом конкурсе лжецов…

– На данный момент мы обыскиваем его шале и пытаемся найти какую-то связь с твоей дочерью. Одно установлено точно: Эскиме испытывал тягу к патологии. Мы забрали оттуда альбом с фотографиями, где крупным планом сняты части трупов: рук, ног, торсов. Там и самоубийцы, и жертвы несчастных случаев. Возможно, он использовал собственный зал для бальзамирования. Мы расследуем, допрашиваем.

– Боже мой…

– Мы также обнаружили последние страницы рукописи, которая очень похожа на детективный роман, но написана как будто не им. Он собирался отправить нам последнюю страницу с новым посланием, утверждавшим, что в этой рукописи содержится ответ на все наши вопросы. Мы ищем остальные страницы, их должно быть более пятисот.

Коринна мягко покачала головой. Она подумала о про́клятой, таящей зло книге, подробно описывающей мучения ее дочери. Встала, взяла свою сумочку на длинном ремне. Поль обошел вокруг стола и обнял жену:

– Спасибо. Тебе понадобилось настоящее мужество, чтобы выложить эту старую историю. Но мы, по крайней мере, продвинулись в расследовании.

Она отстранилась:

– Меня это грызло годами, пока я почти не забыла. Говорят, что время всегда берет верх, что оно способно исцелить любую рану. Возможно, однажды я исцелюсь и от отсутствия Жюли.

Коринна глянула на часы: