Она скрестила руки на груди. Габриэль ощутил обвивающиеся вокруг него потоки прохладного воздуха, похожие на навязчивых призраков, и, глядя на вдову, одинокую, продрогшую, несмотря на огонь в камине прямо у нее за спиной, сказал себе, что этот дом, цена которому много миллионов евро, всего лишь гигантская могила.

После того как Габриэль в нескольких словах изложил причину своего появления, Симона Хмельник послала ему взгляд, полный скорее жалости, чем удивления. При помощи специальной ручки направила кресло в гостиную, налила стаканчик, предложила ему, он не отказался. Хрустальный графин с виски стоял на круглом столике рядом с диваном. Там же лежала книга с закладкой: «До свидания там, наверху»[55]. Очевидно, это был не первый стаканчик вдовы за сегодняшний вечер.

– Вы ищете А. Г. – Арвеля Гаэку.

– Вы знаете его?

– Он был моим мужем.

Треск полена прервал тишину. Габриэль чуть не выронил свой стакан. Он не был готов к столь внезапному признанию. Симона Хмельник указала пальцем на картину на другом конце комнаты, рядом с книжным шкафом. На полотне в пронзительном полусвете тюремного двора человек со связанными за спиной руками лежал на земле с полуотрубленной головой, которую придерживал его палач.

– «Усекновение главы Иоанна Предтечи». Великолепная копия полотна Караваджо, которую муж купил у хорошего английского художника за десятки тысяч евро. Посмотрите, он даже воспроизвел подпись автора, как на оригинале, – в крови мученика, текущей на землю. Там написано: «Fra Michel Angelo»[56]. Забавный факт: сам Караваджо никогда не подписывал свои произведения. Кроме этого. Безусловно, он воспользовался способом показать, что действительно пролил кровь, в реальной жизни…

Габриэль не причислял себя к знатокам искусства, но, слушая вдову, он вспомнил, что этот Караваджо был знаменитым художником-убийцей.

– Анри безгранично преклонялся перед гениальным итальянцем, – продолжила она. – До такой степени, что его псевдоним, Арвель Гаэка, является анаграммой французского написания имени Караваджо…[57]

Габриэль сделал большой глоток алкоголя. Он чувствовал, что стоит на краю пропасти. Нервам необходимо было расслабиться, иначе его тело просто взорвется. Он подошел к картине, услышал шум электромотора за спиной. И действительно заметил подпись.

– …Творения мужа не имели ничего общего с произведениями Караваджо, но также были связаны со смертью, с тем, как она разрушает плоть, искажая форму и превращая ее в ничто. Анри долгое время изображал мертвых животных, жестокие сцены охоты, где собаки или волки разрывают свою добычу. Он в точности изучил весь процесс разложения тел: сроки, то, как плоть распадается. Ему это было несложно, при его-то познаниях в органической химии…

Она покачала головой, сморщив нос от отвращения:

– Вы бы только видели его с этими ножами, кистями, даже кусками дерева и металла: он расплющивал краски, особо выделяя раны, содранную и кровоточащую кожу. Возможно, такие композиции позволяли ему изгнать собственные страхи или же продемонстрировать окружающим, нам, закрывающим на это глаза, то, к чему все мы придем. В конце концов он скончался четыре года назад, без всяких мучений, на теннисном корте. Прекрасная смерть, скажут некоторые, хотя ему было всего семьдесят.

Глаза вдовы задержались на копии Караваджо.

– Я ненавидела то, что он делал, мне это претило, но находились любители его полотен. Похоже, о вкусах действительно не спорят… В любом случае с ним нельзя было заговаривать ни о его делах, ни о его картинах, иначе он впадал в ярость. Это была его частная территория. Он даже запретил мне заходить в его мастерскую. – У нее вырвался нервный смешок. – И дверь запирал на ключ. Мерзавец.

– А как это связано с моей дочерью?..

– Сожалею, но у меня нет иных объяснений вашей картины, кроме тех, которые я дала вам в прошлый раз. Когда вы явились сюда несколько недель назад и рассказали мне свою историю, вы обвинили моего мужа в ужасных вещах. Вами двигал только ваш гнев, а он заставлял вас говорить бог знает что.

Она глянула на свою выпивку, покрутила стакан, заставив отсветы заплясать на янтарной поверхности виски.

– Эти лица на полотне могли быть взяты из любого источника в Интернете. Дела о похищениях получали широкую огласку, лица было нетрудно найти. Я сама проверила после вашего ухода, задав параметры поиска. И увидела множество статей о вашей дочери. Муж отличался ненасытным любопытством, он вдохновлялся миром вокруг себя, а всякие мерзкие происшествия его просто завораживали. Состарить лицо совсем не сложно. Любой художник это умеет. Я понимаю, как это отвратительно, но, может быть, он представил себе этих девушек несколько лет спустя и запечатлел их на своих полотнах?

– Он видел эти лица вживую, прямо перед собой.