Спросила всех Аленка.

– Мне только кефир, вздохнула Лилька, я морской воды наглоталась до рвоты.

– А я спать должна, с утра на пир к царю идти, так что наливай, а то засну.

Согласилась Васька. Настя молча ухватила рюмочку и бутылку ликера, не обращая внимания на выразительный взгляд Аленки за окно. За окном только-только начал расходится воскресный день – зашумели машины, еще чуть слышно кричали дети и ворчали мамы, запиликал внизу домофон.

– Мне надо нервы успокоить, я выяснила, что чудище мое – тонко образованная ранимая сиротка с пристрастием ко всему режущему и колющему.

Ехидство Насте не помогло – на нее посмотрели с сочувствием. Поэтому ликера она плеснула в рюмку один глоток, и тоже перешла на чай.

– А ты как?

Спросила Лилька Аленку одетую почти, так же как и она сама – в рубашку с вышивкой, халатик покоился на спинке кресла.

– Царствую, вздохнула Аленка, или царицынствую? В общем, царство подчинила, у них оказывается, как раз выборы наследника должны были состояться – прямых потомков не осталось, ну я и заявила, что я наследница и есть. Теперь все несостоявшиеся кандидаты на трон стремятся на мне жениться.

– И как, прыснула в кулачок разогнавшая сон Васька, успешно сватаются?

– Отшиваю всех, жестко сказала Аленка, а самыми непонятливыми тын украшаю, что бы прочим неповадно было!

Неожиданно злобно высказалась девушка и стукнула крепко сжатым кулачком по подлокотнику кресла. Остальные глянули на нее с задумчивой опаской.

– Девчонки, подала голос Лилька, а ведь мы меняемся в этих сказках, вас это не пугает?

– Пугает.

Аленка разжала кулачок. Васька покраснела, Настя поперхнулась чаем, а Лилька обвела всех грустным взором и добавила:

– А еще мы все влюбились, не знаю как Машка, и Васька, а все остальные – точно. И уже не хотим возвращаться, да?

Девчонки рефлекторно кивнули, а потом усиленно затрясли головами – нет-нет, что ты!

– Лиль, а ты как?

– И я не хочу, жду, когда Гвидон дозреет до свадьбы, свекровь меня уже «доченькой» называет, она такая, очень понимающая.

Девчонки нервно сглотнули.