Арголин сидел на земле, сжав голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Приблизиться к нему было невозможно — паренька словно укрывал кокон. Гент безуспешно бился об него, однако… без толку.
Беловолосый не-людь спрыгнул с лошади и шагнул к принцу, даже не заметив барьера. Нет, уничтожив барьер! Гартонец чудом удержался на ногах, когда преграда исчезла.
— Это здесь! — Веки Арголина были опущены. — Часть силы здесь! Он применил ее… Столько ненависти… Я это вижу! Двое — парень и девушка… С красными глазами… дети! Он стоял здесь… они — рядом.
— Кто? Кто это был? — Лан тряс принца, как куклу. — Покажи его мне.
А я понимала, о ком говорит Его Высочество. Маргет. Носитель силы бога Войны. Воплощение ненависти. Человек, которому не повезло. Который уже не человек. И пусть я знала, что преступление он совершил не по своей вине, все равно в душе поднялась такая волна неприятия, что я сама испугалась. Было больно за детей, уничтоженных неумолимой стихией. Было страшно за будущее…
Гент оказался рядом. Взял меня за руку. Посмотрел в глаза. Я ответила полным ярости взглядом. Что за телячьи нежности? Я еще злюсь!
Но он как будто прислушивался к чему-то, а потом радостно улыбнулся, словно сбросив гору с плеч. Я выдернула руку. Что за извращения? Место смерти, а ему хорошо? Да он настоящий сумасшедший, причем особо опасный!
— Мое предназначение, — голос Арголина срывался. — Мое будущее. Я искал его, оно нашло меня…
Больше ничего внятного из него вытрясти не удалось, и пришлось мне вкратце пересказать историю принца.
— Полный бред, — равнодушно бросил Лан, — предназначения не бывает, разве что иногда сбываются предсказания. И богов тоже нет, только могущественные сущности. А их задания — всего лишь попытка переложить собственные недоделки на чужие плечи. Надо же, Меченосец та еще сволочь. Из-за тебя его артефакт разрушился, ха! Не парься, Арголин. Это ложь. Впрочем, бог Войны наверняка считает себя особо умным, зная лишь половину правды.
— Как?.. — вскинулся веллийский наследник.
— Нет сомнений, малыш, у тебя сильный магический дар, но с избранностью определенно проблемы. Понимаешь, действительно есть предание о Деве и Воине13, только к тебе оно никакого отношения не имеет, поверь. Хотя бы потому, что твой отец — не Воин, а уж мать тем более не… ладно, неважно. И еще одно. Магию нельзя дать, подарить или же купить. Нельзя. Это закон природы.
— Но служитель превратился в артефакт! — настаивал Арголин. — Это все знают!
Лан миролюбиво кивнул.
— Я лично встречался с тем парнем. Сейчас Маргет находится в Ландаре, на городском кладбище. Он не смог принять то, в чем его обвинили. Не смог пережить разлуки с родными… Его ведь привезли в Лес эльфы. Израненного, избитого, не помнившего ничего, что помогло бы пролить свет на происходящее. Он даже не был магом! И пусть здесь я тоже чувствую ненависть, она совсем не такая, как иногда витала вокруг того юноши. Маргет вбирал в себя негативные чувства окружающих, принося им облегчение. Он ушел из Храма и, насколько мне известно, больше никаких катастроф не происходило. А тут, скорее, ощущаются чувства жертв.
— Но мне нужна ненависть для силы Меченосца, я чувствую ее! Когда она возникает, когда питает меня…
Лан вздохнул и картинно закатил глаза:
— Чем ты слушаешь, мальчик? Может, однажды мы подробно рассмотрим особенности храмов, богов и артефактов, а пока поверь на слово тому, кто в этой жизни повидал очень многое! Бог Войны не мог дать тебе свою силу. Вполне возможно, что в Храме Войны ты почувствовал себя артефактом, однако вне храма, тем более в Странном Лесу, это исчезло. Малыш, ты — маг, а еще эмпат, поэтому ощущаешь чувства окружающих, мест, вещей.
— Только негативные чувства! — закричал принц, вскакивая на ноги.
— Когда мне прикажут не думать о коровах, что я буду делать? — встрял в разговор Гент. — Думать о коровах. Я много раз просил твоего отца прекратить эти дрессировки избранностью, но он предпочитает слушать клуссцев, которым лишь бы содрать побольше денег и, заодно, обеспечить хорошее отношение империи.