Камень и стекло — вот что бросалось в глаза. Никаких ям и выбоин, все тщательно замощено… Даже светящаяся плесень, господствовавшая повсюду, стороной обошла проезжую часть. И, разумеется, стены тоже были из камня. Огромные окна, за которыми во многих домах виднелись светляки, показывали роскошное убранство помещений. Преимущественно зеленый цвет, множество искусственных растений… В моем представлении жилища гномов выглядели совсем по-другому.
— Гостиные, — сказал гартонец, заметив мой заинтересованный взгляд. — Жилые помещения не имеют окон и оборудованы по желанию хозяев, а не как дань моде.
— Зайдем? — предложила я, указав на милый домик, в котором виднелось несколько игрушек.
Он вздохнул.
— Рена, поверь, в этом доме нет ни подвала, ни кладовки. Здесь жила молодая даже по гномьим меркам семья, сбережений которой не хватило на нормальные потолки. Какие уж тайные ходы, тем более ведущие в старые шахты? Ты, наверное, не знаешь, но социальное положение в подземном мире определяют именно по высоте потолков. В больших городах, таких как Лирн или Треум, мы могли бы свободно передвигаться, начиная с кварталов владельцев рудников и заводов, а тут, боюсь, разве что замок Старейших будет пригодным.
Чем дальне мы продвигались, тем больше я убеждалась в правоте Гента.
Пустой город выглядел странно. Мне довелось видеть несколько картин времен великой войны, на которых художник запечатлел брошенные деревни и разоренные города. Там царил хаос. Дома с выбитыми окнами, сломанные повозки, разбросанные вещи и море крыс… Зачем вспоминать? Здесь же все свидетельствовало о том, что в одно мгновение жители исчезли. Не ушли — дома казались оставленными на короткое время, а не покинутыми навсегда. Не бежали в страхе — никаких признаков спешки или охватившей город паники я не видела. Не стали жертвами неведомой болезни или заклинания — ни на улицах, ни за прозрачными стеклами не было чьих-либо останков. Исчезли…
Чем ближе мы подходили к центру, тем больше мрачнел Гент. У меня создалось впечатление, что ему страшно не нравился господствовавший вокруг порядок.
Как и предсказывал гартонец, низкие серые здания тянулись аж до главной площади, и лишь замок Старейших возвышался над ними. Это крупное темное строение выглядело значительно древнее окружавших его домов и совсем не имело окон.
— Тут когда-то жила семья основателей селения, — проговорил Гент, — а потом рудники принесли прибыль… Пришли другие семьи, построили заводы, разбили плантации, создали рабочие места, показали деньги… и основатели превратились в обычных жителей. Позже, когда численность населения позволила заявить о Жатграде как о городе, а не поселении рудокопов, появились Старейшие — ключевые работодатели, и родился еще один гномий городок.
— Откуда ты все это знаешь? — Честно, гартонец отнюдь не походил на ходячую энциклопедию.
— Каждая страна знает своих героев. А первыми жителями Жатграда были старый Жат и четверо его сыновей с невестками. Все началось с того, что младшего сына старика избили и бросили в давно высохший колодец. Когда Жат спустился за ним, то оказался в сумеречном мире, где прямо под ногами змеилась жила серебра. Он смог вытащить сына и решил, будто колодец ведет в древние шахты. Дело происходило у подножья Крайних гор, а портал старику попался уникальный — открытый и в обратную сторону. Официально считается, таких больше нет, но кто знает…
В тайну была посвящена вся семья. Несколько лет велась незаконная, по их мнению, добыча серебра. Незаконная — потому что все рудники в Гартоне являются собственностью короны и благодаря им наша промышленность не нуждается в сотрудничестве с гномами. Предприимчивые люди даже дом построили непосредственно на месте работы. А потом случайно открыли три портала — два в гномьи города и один — в Мелос. Вскоре выяснилось, что и из вольного города можно попасть в Жатград.
К тому времени старик умер. Он много болел, и, поговаривают, на смертном одре раскаивался за воровство из казны — никак не мог поверить в само существование подземного мира. Сыновья же, как только осознали открывшиеся перспективы, мигом раструбили о своей собственности. Знаешь, Рена, в Гартоне мир гномов — более чем не популярное место. Мало кто соглашался работать там, где боялся очутиться с детства. Зато гномы ринулись на новое место с присущими этой расе настойчивостью и практичностью.
В общем, не успели гартонцы глазом моргнуть, как вокруг их дома появился город. Жить в мире гномов — это одно, а в мире с гномами — совсем другое… Но братья выдержали. А вот их наследники продали и дом, и свои права на рудники. Теперь только название города напоминает о его основателях. К чему я это рассказываю… О том портале, который привел моих предков сюда, с тех пор ничего не известно. Есть, конечно, вероятность, что он перестал существовать, но мне кажется, люди не хотели раскрывать свой главный секрет. С другой стороны, какую ценность для длиннобородых представлял выход в пустынное предгорье, где до сих пор предпочитают натуральный обмен? Так что есть небольшой шанс найти портал.
— Значит, твоя семья продала этот город гномам? — мое любопытство не унималось. Похоже, в прошлом Гента тайн не меньше, чем легенд о гномах.
— Моя бабка со стороны отца была внучкой старого Жата. И в то время она считалась самой богатой невестой Гартона. Сейчас трудно в это поверить, Рена, но наши сребрики появились именно из-за чрезмерной добычи серебра. Было удобно чеканить монету из металла, который в соседнем государстве стоил вдвое, а то и втрое дороже. Ну, так как?
Захваченная его рассказом, я не сразу поняла смысл сказанного.
— Что?
— Заходим?