— Если этот сын вождя и нарушил мой праздник, то я получила вкуснейшую компенсацию! — думала я, поедая и причмокивая.

Некоторые оборачивались на меня и видя мое довольное лицо тоже заказывали мороженое. Я обратила внимание, что такие же порции уже красовались на других столам. Перед дамами, конечно. Мужчины пили спиртное и переговаривались. Видимо обсуждали инцидент. Тут многие поняли, кто он и что делает. Все знали, что после смерти вождя, для его сына была закрыта дорога везде, даже в собственный дом. Вот и обитал тот в гостинице, именно в Пекине, так как ждал ответа из китайского посольства на свою просьбу эмигрировать в Китай, к Мао, который любил и ценил Сталина, как лучшего друга и соратника. Но пока ему не было ответа.

Я еще раз убедилась, какие у Сергея Витальевича знакомства — Жуков, Королев, сын Сталина! И еще, вероятно, такие, о каких даже не могу представить. Я прихлебнула шампанского и вздохнула:

— И все-то его уважают и все-то любят. Даже я, старая перечница! За что мне такое счастье?

И ту на меня нашла такая глухая тоска, что я чуть не заплакала. Выхватила из сумки платок и прислонила к глазам.

— Этого еще не хватало!

Услышала я за спиной тихое восклицание:

— Прости! — Увидела виноватое лицо моего генерала. — Он очень расстроен. Ему вновь отказали в выезде.

Тут он мне все и рассказал об аресте, о необоснованных притязаниях, о лишении погон и даже наград.

— Выгнали даже из дома, где он жил и теперь вот обитает здесь, пока ему не определили место высылки. Он думал, что сможет уехать в Китай, но не получает визы.

— Он что любит китайское, что живет здесь? — Удивилась я.

— Он любит Мао! — Хмыкнул генерал. — Всё об этом! Давай продолжим праздновать!

Он вновь налил и мне и себе. Чокнулись, и генерал опрокинул разом рюмку в рот. Потом налил ещё.

— Ты расстроился? — Взяла я его за руку и не заметила, как перешла на «ты».

Он был так озабочен, что даже не понял. А потом вдруг опомнился.

— Прости, что ты сказала сейчас?

— Я спросила, чем ты так расстроен, Сережа! Не стоит! Все еще может утрясется и он получит что хотел! — Улыбнулась я и он схватил меня за руку, прижал к губам и посмотрел на меня счастливыми глазами.

— Я бы вновь хотел повторить его глупый приход и расстройство нашего праздника, лишь бы вновь услышать из твоих уст «ты» и «имя». Скажи еще раз, прошу!

— Я люблю тебя, Сережа, и очень скучаю! — Сказала я глядя ему в лицо.

Его глаза повлажнели, как тогда, только теперь в них была радость.