— Не получается! — Воскликнула я в сердцах. — Как ими можно есть?

— Давай покажу!

Он взял их как-то между пальцами и ловко подцепил кусочек из тарелки.

— Открывай рот! — Приказал он, поднося это к моим губам. — Будем пробовать.

Я приоткрыла рот и схватила кусочек, пахнувший какими-то травами и немного морем. Прожевала и проглотила. Было странно, но интересно.

— Ну, как? — Склонил он голову к плечу.

— Любопытно. — Сказала я. — И что это было?

— Гребешок морской. А сейчас бери вилку и пробуй остальное.

Мы принялись за закуски, и я уже причмокивала от удовольствия. Было странновато, но остро и пахло необычно. Особенно меня поразили стебли молодого бамбука. Я почему-то считала, что удочки есть нельзя. Те самые, которыми все рыбаки ловят рыбу, но услышав рассказ генерала, поняла, что даже в своем возрасте эта пища обошла меня стороной и только здесь я вкушаю настоящую китайскую кухню.

— А что вы делали на Халкин-Голе? Неужели воевали? Я знаю, что там шли отчаянные бои.

— Так и есть. Только я не воевал, я инспектировал наши танки и скорее броню, сплав которой изобретали в моей лаборатории. Там познакомился и с Жуковым. Знаешь такого?

— Да кто же его не знает! — Подняла я брови на его детский вопрос. — К тому же даже видела, как он вам орден вручал и о чем-то вы еще разговаривали при этом. Даже награждение задержали.

— Да, действительно. — Задумчиво сказал он. — Мы давно с ним знакомы и неоднократно встречались. Особенно в период войны. Наши танки Т-34 были самыми защищенными и быстроходными. И в этом есть и моя заслуга.

— Хвастаете? — Прищурилась я, улыбаясь.

— Хвалюсь. — Согласился он и налил мне вина, а себе коньяк. — Давай мы выпьем за тех, кто воевал и кто не вернулся, за тех кто ковал победу и в тылу. За наших советских людей. И за Жукова Георгия Константиновича.

Я быстро подняла бокал, и мы чокнулись. И вновь услышала тонкий хрустальный звон.

Утерев губы, отставили тарелки и оглянулись. Кругом ели и пили, разговаривали и смеялись. В зале негромко слышалась восточная музыка, скорее китайская, создавая звуковой фон и было немного странно и в то же время уютно. Подошедший официант собрал наши приборы, и мы стали ждать следующую смену блюд.

В это медленное и спокойное состояние вдруг ворвался чужеродный звук, на который обернулись все. У стола мажордома, покачиваясь, стоял мужчина в полувоенном костюме, то есть сапогах галифе с синей широкой генеральской окантовкой и в слегка расстегнутом мундире с всклокоченной шевелюрой. Он что-то пьяно говорил ему, а тот уговаривал, едва касаясь рукой его плеча. Мужчина резко и брезгливо сбрасывал руку и уже повысил голос. Мажордом кивнул и махнул рукой в нашу сторону. Я увидела, как напрягся генерал и как пристально вглядывался в идущего по проходу мужчину. На него смотрели с удивлением, а некоторые и с брезгливостью. Он наклонялся над столами и приглядывался к сидящим, а те шарахались в стороны. Наконец он увидел лицо генерала и кинулся к нам.

— Сережа-а-а! А я тебя искал, дорогой! — Пьяно крикнул он и генерал тут же поднялся с места и прошел к нему навстречу. Они приобнялись, вернее мужчина припал к нему с поцелуем. Генерал отклонился.

— Вася! — Сказал он негромко. — Тебе хватит. Надо идти спать.