А теперь в единый миг одно слово из уст незнакомца лишило меня контроля и превратило во влажный кисель.
К счастью, мистер Таллис оказался в достаточной мере джентльменом, чтобы сделать вид, будто ничего не заметил.
– Я говорю, жаль, что так вышло с Оксфордом, не так ли?
– С Оксфордом? – Он застал меня совершенно врасплох.
– С университетским соревнованием по гребле. В пасхальные выходные. В Хенли. Оксфорд потонул. Ты разве не слышала?
Разумеется, я слышала, как любой другой человек в Англии – и в целом мире, если уж на то пошло. К этому моменту новость, наверное, показали во всех кинотеатрах от Лондона до Бомбея.
Но дело было несколько дней назад. Только англичанин особого сорта может до сих пор прокручивать это событие в голове.
Или он шутит?
Я внимательно всмотрелась в его лицо, но оно ничего не выражало.
Я не смогла сдержать улыбку.
–
Должна признаться, я действовала наудачу. Понятия не имела, к каким из наших двух великих университетов он принадлежит, разве что его легчайший акцент… Но поскольку он произнес: «Бедный Оксфорд», я решила думать, что он не шутил.
Его согласная улыбка сказала мне, что я сделала правильный вывод.
– О дааа! – сказал он, чуточку перегибая палку.
Кризис миновал. Мы довольно изящно миновали деликатный момент, мы оба, и сделали это самым цивилизованным образом – сменили тему.
Отец бы мной гордился, я это знаю.
Я нежно прикоснулась к туго натянутой ткани «Голубого призрака», в теплом солнечном свете издававшей чуть заметный приятный запах нитроцеллюлозного лака. Какое совершенство в своем роде, подумала я: оболочка биплана окрашена взрывоопасным пироксилином в его жидкой форме.
Я исподтишка понюхала свои пальцы и в этот момент добавила в свою копилку памяти запах, которые отныне и навечно, до конца времен, всегда будет напоминать мне о Харриет.
Я бросила взгляд вверх – почему-то виноватый – на окна лаборатории, чтобы увидеть, наблюдает ли за нами Лена, но древнее стекло, словно затуманившиеся глаза какого-нибудь деревенского старика, лишь отражало небо.
11