Но я прекрасно его поняла.

– Моя мать была бы благодарна, – сказала ему я. – И она бы хотела, чтобы я сказала вам спасибо.

– Послушай, все это дьявольски неудобно, – продолжил он. – Я не знаю, что подумает твоя семья, когда я вломлюсь таким образом и в такое время… – Он неопределенно махнул рукой в сторону длинной очереди жителей деревни, медленно и печально переставлявших ноги по направлению к дому. – Черт бы все это побрал! Имею в виду, приземлиться на лужайке в Букшоу, будто на чертовом летном поле в Кройдоне. Имею в виду…

– Не думайте об этом, мистер Таллис, – перебила его я, отчаянно пытаясь скрыть от него, что сама испытываю ужасные затруднения. Когда дело касается социальных условностей, я совершенно теряюсь.

«Как бы повела себя Фели?» – подумала я. И попыталась на секунду поставить себя на место сестры.

– Возможно, вы хотите зайти в дом и освежиться, – сказала я, легко касаясь его запястья и одаряя его сверкающей улыбкой. – Полагаю, от полетов ужасно хочется чаю.

Самые подходящие слова. На его лице расплылась широкая мальчишеская улыбка, и секунду спустя он уже шел впереди, широкими шагами направляясь к двери в кухню.

– Такое впечатление, будто вы уже тут были, – заметила я, стараясь поспевать за ним.

Я хотела пошутить, но почти сразу же осознала, что я сказала. В потайной комнате в моем разуме на железную решетку подкинули угля, и вспыхнул огонь.

Высокая фигура в окне лаборатории. «Шесть футов и три дюйма, может быть, четыре», – сказал Доггер.

Тристрам Таллис остановился так резко, что я чуть не влетела в него.

Он повернулся. Слишком медленно?

Пронзил меня взглядом скрытых капюшоном глаз.

– Разумеется, я тут был, – ответил он. – В тот день, когда твоя мать передала мне «Голубого призрака».

«Вы тогда были одеты в униформу американского сержанта? – хотела я спросить, но промолчала. – Это вы копались в бумагах в окне лаборатории дядюшки Тара»?

– Ах да, конечно, – сказала я. – Совсем забыла. Как глупо с моей стороны.

Тень миновала, и через миг мы шли рядом вдоль красной кирпичной стены кухонного огорода с видом старых приятелей.

Я подумала, но только на миг, о том, чтобы взять его за руку, но сразу же отказалась от этой идеи.

Это излишне.

– Надеюсь, вы не против воспользоваться кухонной дверью, – сказала я, подумав о длинной череде скорбящих у парадного входа в дом.