– Я услышал голос, и он сказал мне, что надо остановить этого человека. И как видишь я не ошибся.

– Ну что же, добро пожаловать в дом Париса! – указав руками на дверь дома, сказал Феб.

Лука отвёл лошадей к остальным, сразу как Петр слез со своего коня и дождавшись возвращения нового ученика Павла, они вошли в дом. Все изменилось с того момента, как Феб в последний раз был в доме. Сломанного стола уже не было. Вместо него стоял стол по меньше, видимо залежавшийся в подвале Париса. Тела умерших лежали на скоро построенных столах во весь рост. В белой ткани и с открытым лицом они словно спали на виду у всех. Эти столы расположили почти по середине комнаты. Так чтобы люди могли спокойно проходить и, если хотели постоять рядом с ними. Геворг и Селения сидели на диване с красными, заплаканными глазами, смотрели на тела. Маргарита и Алкис готовили еду на кухне. Павел с Сенеем стояли у окна. Гектор и Парис сидели на кухне и пили вино, тихо обсуждая собственные дела.

Когда в дом вошёл Пётр, все встали и молча поприветствовали его, только Павел подошёл к нему ближе. Савл обнял Кифу и, ничего не говоря, подтолкнул в сторону Геворга и Селении. Пётр обратился к ним со словами соболезнования и надежды, что они смогут пережить это горе и не пропадут в руки искусителя. Геворг поблагодарил Петра и попросил благословить умерших.

– Всему своё время, – ответил ему Пётр, – их тела ещё не остыли, а значит и душа их не покинула.

– И когда же они остынут? – спросила Селения.

– Они умерли ночью…– Пётр призадумался словно что-то высчитывая, но помог в его раздумьях Павел.

– Завтра вечером. – ответил Савл.

– Верно. – подтвердил Пётр.

– И что будет потом? – спросил уже Сеней, подходя ближе.

– Смотря по каким традициям хотят похоронить Геворг и Селения. – вмешался Феб.

– Если по закону Антиохии, то уже этим вечером или завтрашним днём мы должны сжечь их тела. – сказал Парис.

– В Афинах почти так же, но в отличии от дальних соседей, мы сжигаем тело спустя двенадцать часов от его смерти. – добавила Алкис.

– Всё это очень хорошо, что вы сделали минутку исторической справки традиций, но думаю, что надо дать шанс ответить на вопрос Геворгу, – прервал всех Гектор. Взгляды присутствующих направились на Геворга и Селению. Чуть помолчав отец семейства начал рассуждать уже в слух.

– Моя жена была верующей. Она верила в греков, в особенности в Афину, все время твердила что та поможет в час смерти тем, кто нуждается в этом и призывает её. Возможно я забыл упомянуть об этом, но ее предки жили в Афинах, и она сама родилась там. Но все изменилось за два года до сегодняшнего дня. Мы были в Петре. Слух о том, что появился некий миссия у евреев сразу же распространился по всему городу. Эвелина долго упрашивала меня поехать и посмотреть, но я не хотел утруждать себя какой-то вестью от старой бабки на базаре. Жена была не такой. Я позволил ей ехать, и она уехала вместе с маленьким Персеем. Вскоре она вернулась и уверовала в некого Иисуса. Сына Бога. Я посчитал ее помешавшейся, но не стал препятствовать тому, что требовало ее сердце. – все это время Геворг смотрел в пол и не поднимал глаз, но произнеся эти последние слова он поднял свой взор в сторону тела жены, а после уже смотря прямо в глаза Петру спросил, – Как хоронят последователей твоего учителя?

– Ни так, как многие привыкли. – отвечал Петр.

– Они были крещены? – вмешался Павел.

– Это не имеет значения. – прервал его Пётр и обратился к Геворгу, – Мы можем похоронить их, как своих, но веруешь ли ты сам в Учителя и Господа моего?

– Я не верил, но как только я отомщу за свою семью, уверую, ибо не желаю я делать греха, только став одним из вас. – ответил Геворг.

– Я вынужден остановить твою месть, но сейчас не об этом говорим мы. Селения, дочь Геворга и Эвелины, веруешь ли ты в Господа моего и Учителя?