– Может мы уже зайдём? – не выдержал Парис, – встали, будто смерть увидели!

Парис отпустил узду и уже соскочил с коня, чтобы войти в дом, но его резко остановила Алкис, быстро вынув меч и держа на уровне всей груди Париса.

– Зайдёшь ты, остальные останутся. – не поднимая головы, сказала она.

– Пойдём втроём, – вмешался Феб, подошедший к Алкис, – я, ты и Парис, как хозяин дома.

Алкис согласилась, и Парис первым вошёл в дом. За ним Алкис и Феб. Парис сразу увидел пятна крови на полу и наклонился проверить их свежесть. Стоящий сзади него Феб увидел впереди труп и указал на него Парису. Последний поднял голову, но не понял сначала кто это, начал медленно подходить к мертвому телу. Он хотел крикнуть остальным, когда узнал Лакроса, как вдруг заметил то, от чего его сердце замерло. Перед ним лежали два тела, когда он подошёл ближе. Эвелина и Персей лежали мертвые на холодном полу и в луже крови. Его дыхание ускорилось, ужас поселился в его сердце. Поддавшись злобе, он резко налетел на Алкис, но его успел поймать Феб.

– Ты! Ты это сделала! Вот как ты появилась! – кричал Парис, а Алкис тем временем сделала шаг назад, подальше от человека в траурном гневе.

– Парис, приди в себя, в этом нет никакой логики! – останавливал его Феб.

– Что случилось, Парис?!– послышался голос Геворга, и тут же, топот ног пронёсся по лестнице. Вбежавший первым Геворг сразу в ужасе заметил труп позади Феба и Париса. Он без слов, с ужасом в глазах подбежал к мёртвому Лакросу, упал на колени, и только потом, увидел тела жены и сына. Впервые в своей жизни Геворг резко зарыдал с неистовой силой. Маргарита в ужасе закрыла свой рот рукой и уткнулась в плечо ошеломленного Сенея. Гектор, который не знал этих людей, от плача Геворга стояли в скорби. Селения же не проявляла никаких чувств.

Алкис тут же вышла на улицу, оседлала своего коня и поскакала искать виновников всего этого (как ей казалось). Гнев ее был страшен для любого, кто встанет на пути. Проскакав пол города, Алкис наконец нашла место, куда ушёл предполагаемый враг. Она слезла с коня и привязала его к выступающей из земли палке специально для лошадей. Закончив с конём, Алкис пошла к входу в дом и замерла около двери.

Савл начал своё обращение к собравшимся людям. Он стоял посередине комнаты, а вокруг него стояли и сидели разные люди. Старые, молодые, бородатые и гладко выбритые. Многие были возмущены еретическими учениями Савла и с возмущённым грохотом начали уже расходиться, не успел он начать. Никто не верил, что он был слепым и внезапно стал зрячим, да ещё и более того, общается с самим Богом.

Алкис не старалась прислушиваться к речи оратора, но ее, как и всех, кто не успел уйти, заинтересовал и запомнился лишь один момент из его речи. Савл сказал: «… Он нёс любовь!». Увидев, как все резко повернулись к нему и начали прислушиваться, словно услышали голоса своих любимых, но уже ушедших. Оратор продолжал ходить по кругу, не обращая внимания на тех, кто собирался уйти, а говоря тем, кто остался.

Павел говорил: «Любовь долго терпит, милосердствует… Любовь не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует… не ищет своего, не раздражается… не мыслит зла, не радуется неправде, а… а сорадуется истине. Всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит…» Савл с огромным чувством и трепетом говорил это, будто в него вселилось что-то святое, что раскрыло его, освятило и он передал это чувство всем, кто слушал его.

Павел оставил свою душу в этих словах, а слушатели настолько уверовали в слова сии, что расселись по своим местам и лишь юноша остался стоять перед ним. Апостол обратился к нему. Он спросил его имя, тот ответил, что имя его Лука. «Идём со мной, Лука, один я не справлюсь…» сказал Павел ему, и тот согласился идти с ним. Савл продолжил свою речь, а Лука, встав рядом с дверью, единственный слышал и принимал все, что говорил Павел, пока остальные отходили от сказанных им слов и пытались связать учения, что давали им в детстве с тем, что говорит им неизвестный Апостол.

Алкис увидев и услышав все это, склонив голову и с помрачневшим ещё больше лицом, немедленно оседлала коня и проскакала обратно в дом Париса. Ветер бил ей прямо в лицо и слезы пронеслись по щекам Алкис. Поддавшись памяти о прошлом, она уже не замечала ничего вокруг. Ускоряя Бэльйоса, она летела словно ветер, не зная куда, пока голос не вывел ее из мрачных дум. Алкис тут же остановилась, вытерла слёзы и повернулась к подскакавшему к ней Фебу.

– Всё хорошо? – спросил он ее.

– Да, – грубо ответила Алкис, – ты куда так летишь?! Чуть не сбил меня!

– Это я летел? – удивился Феб, – Но я ехал сза… Ладно не важно. Ты видела Павла?

– Да, – развернув коня в обратную сторону, ответила Алкис, – я покажу.

Уже вместе они медленно поскакали к дому, где проповедовал Павел. Город ещё переживал прошлую ночь. Это было видно по людям и в атмосфере, воцарившейся в городе.

– Что тебя тревожит? – прервав молчание, спросил Феб.