Мы знаем все страницы этой истории, кроме последней.
Порубив золотой лес, Константинов стал виден из Петербурга. Теперь он покрикивал на царскую челядь в Самаре, на закон, пререкался с Правительствующим сенатом.
А Бамбуров?
Он остался в тюрьме.
Отбыл срок и остался.
Почему?
Быть может, «содеял» новое преступление, украл, убил, унизил высокую особу?
Нет, все было проще.
Кулаки из родного его села, богатеи и прасолы собрали мужиков, припугнули особо горластых, и сход решил: не принимать Бамбурова в общину, не жить ему в Вязовом Гае.
Родился неприемный приговор.
А потом и вот эта бумага, последняя известная нам страница судебной повести о похитителе трех горбушек хлеба [133].
М. В. Д.
Самарское
губернское
управление
Отделение 2
Стол 5 24 февраля 1893 года М 1196 г. Самара Пост, о содержании предписания сообщить Начальнику Самарской тюрьмы.
Самарскому городскому полицейскому управлению
О содержащемся в Самарской тюрьме крестьянине Максиме Степанове Бамбурове обществом крестьян с. Вязового Гая Николаевского уезда составлен неприемный приговор.
Давая об этом знать в дополнение к предписанию от 2 ноября 1892 г. за № 7652, Второе отделение Губернского Правления, с разрешения г. Вице-Губернатора, предписывает полицейскому управлению, по окончании им срока тюремного заключения, из-под стражи не освобождать.