К счастью, остаток вечера прошел спокойно. Но длинный выходной продолжился в шесть утра на следующее утро. Корова с послеродовым парезом, теленок с пневмонией, лошадь с больным глазом, проверка травмированной лошади с предыдущего вечера, отел, корова с маститом… и так без перерыва. Казалось, что меня постоянно ждал впереди минимум один новый вызов. А когда я уже думал, что расправился со всеми делами, Коррина звонила мне с очередным заданием. Поток не ослабевал. Но все это были проблемы, с которыми, как я чувствовал, мог справиться. Моя уверенность в собственных силах росла после каждой успешно решенной задачи. Но к двум часам дня я запросил пощады, окончательно изголодавшись и утомившись от бесконечного потока дел. Завершив последний визит, уставший, я позвонил в клинику и с благодарностью услышал голос Хизер, сообщившей, что новых вызовов больше не было и что у меня наконец-то появился шанс добраться до дома и пообедать.

Тридцать минут спустя простая радость упасть на диван и впихнуть в себя остатки спагетти под соусом болоньезе казалась мне уже не такой нереальной. Но через десять минут раздался звонок телефона, и я чуть не заплакал.

– Джон, боюсь, у меня есть для тебя еще один вызов… – это была Коррина. – И он к тому же необычный. На самом деле, я даже не уверена, в нашей ли это компетенции. Но я просто не знаю, что еще сделать. Представитель общественности позвонил мне несколько раз за последние пару часов. Я посоветовала им обратиться в Королевское общество защиты животных, но те по какой-то причине не реагируют. В общем, мне очень жаль просить об этом, но в полях за Браунтоном обнаружили лебедя, который, похоже, не здоров. Они не знают наверняка, попал ли он в ловушку или получил травму. И никто не может подобраться к нему достаточно близко, чтобы точно сказать, в чем проблема, из-за агрессии птицы. Но даже если не удастся его поймать, может быть, ты хотя бы съездишь туда и посмотришь на него. Ты согласен?

На меня сразу выплеснулся такой поток информации, что какое-то время потребовалось, чтобы погасить эмоции, вернуть профессиональное самообладание, переварить услышанное и отреагировать.

– Хорошо, вижу, что ситуация затруднительная, но… да, я, конечно, поеду, только доем свой обед и отправлюсь туда. А ты знаешь, где именно находится лебедь?

– Я записала контактные данные той леди, что звонила мне, миссис Ловелл. Она сказала, что если ты позвонишь ей, она сможет направить тебя на то поле, и ты наверняка сумеешь подъехать достаточно близко к лебедю.

– Ок, отлично, – ответил я, когда Коррина зачитала мне ее номер.

– О, и еще, Джон. Очевидно, там уже собралась целая толпа, так что удачи тебе.

Я испытывал одновременно и любопытство, и тревогу. Мне никогда еще прежде не доводилось заниматься лебедем. С детства нам внушают страх перед этими птицами: никогда не зли их, никогда не влезай между ними и их птенцами; они могут сломать человеку руку и прочее. Очевидно, это был один из тех распространенных случаев, когда неравнодушная представительница общественности заметила, что птица находится в критической ситуации, и желая помочь, но чувствуя, что ей это не по силам, обратилась в ближайшую ветеринарную клинику, будучи уверенной в компетентности специалистов.

Мы знали, что быстрый звонок в Королевское общество защиты животных, или Королевское общество защиты птиц, или в местный природный заповедник был обычным в данном случае действием. Однако на этот раз оно оказалось безрезультатным. Правда, она и не догадывалась, что откликнувшийся на просьбу человек – то есть я – тоже будет мало представлять, что делать. Я отчаянно надеялся на свои силы и знания и на то, что не разочарую их. Итак, почувствовав прилив энергии после обеда, краткой передышки, а также от новизны вызова, я позвонил миссис Ловелл и сообщил о своем выезде.

По дороге я продумывал тактику. Элемент неожиданности в работе с животными всегда гарантировал высокую степень успеха, но она требовала полной, 100-процентной самоотдачи. При малейших признаках нерешительности кто-то может пострадать. В теории все выглядело прекрасно, но мне еще требовалось преодолеть житейский страх, беспокойство и сомнения в собственных силах. Да, конечно, может случиться так, что я вообще не смогу подобраться достаточно близко без риска для собственного здоровья. И в этом случае потребуется найти другое решение. Я предположил, что мне придется ловить лебедя. Неожиданно меня осенило: а если его поймаю, что тогда? Куда помещу? Как его перевезу? Я сделал короткую остановку у клиники, чтобы захватить маленькую клетку для собаки, несколько полотенец и перчатки. Может быть, смогу накинуть полотенце ему на голову, а перчатки помогут защитить руки, если он начнет меня клевать. Я понятия не имел, насколько сильно клюются лебеди, но и не хотел этого знать. Теперь, чувствуя себя относительно уверенно, направил машину в сторону Браунтона.

Я подъехал к длинной грязной проселочной дороге, где меня терпеливо ждала невысокая леди средних лет в резиновых сапогах, голубых джинсах и непромокаемом плаще. Я затормозил и опустил стекло со стороны пассажирского сиденья:

– Миссис Ловелл? Я Джон, ветеринар.

– Да, спасибо вам огромное, что приехали. Въезд на поле в конце этой дороги. Мой муж стоит у ворот, а лебедь в дальнем углу, за толпой. Я встречу вас там.

Я поехал вниз по ухабистой грязной дороге. Когда подъехал к воротам, высокий джентльмен показал мне вниз в сторону изгороди. Я посмотрел в указанном направлении, ожидая увидеть лебедя в отдалении, но, к моему удивлению, в поле зрения оказалась толпа примерно из двадцати зрителей, собравшихся на расстоянии 50 футов[14] от кромки поля. Услышав звук двигателя, все они повернулись в мою сторону – такой радушный комитет активистов в ожидании кульминации незапланированного субботнего развлечения. Проехав по полю и обойдя стороной ждущую толпу, я смог наконец увидеть лебедя. Он сидел в нескольких метрах от угла поля, подняв голову и настороженно следил за происходящим вокруг. Я был в некотором отдалении от него, поэтому не мог разглядеть как следует, но на первый взгляд мне показалось, что с ним все более-менее в порядке.

Когда я вышел из машины, на меня обрушился шквал приглушенных вопросов, слов похвалы, благодарности и поддержки. Все это немного смущало, и я почувствовал облегчение, когда появилась миссис Ловелл в сопровождении своего мужа и взяла ситуацию под контроль.

– Думаю, что нам нужно отойти назад и дать ветеринару возможность оценить состояние лебедя, – объявила она решительно.

Послышались приглушенные возгласы одобрения, а потом кто-то заговорил:

– Вы предупредили его, что он очень агрессивный?

После этого напоминания миссис Ловелл повернулась ко мне: