17 августа. Пятница.
Продолжила писать Аликс. Начала письмо Вальдемару, ожидаю оказия. Дочери навестили меня. В 12 часов я приняла б[ывшего] морского офицера Самарина, чей отец до сих пор находился в Петергофе. Очень славный и интересный человек с верой в будущее. Он остался на завтрак, за которым были еще лишь Зина и Вяземский, и говорил без умолку, декламировал прекрасные стихи собственного сочинения. После чая я отправилась в Ай-Тодор, но застала там только лежавшего в постели простуженного Васси. Я посидела немного с Шателеном и С[офией] Дм[итриевной] в соседнем доме, потом навестила Катю Кл[ейнмихель], она снова отхаркивает кровью. У нее я встретила Изъединова, который вместе с другими гостями пил чай в саду. Домой вернулась после семи вечера. К обеду был Долг[оруков], он зачитал мне письмо от Бетси из Киева, где она среди прочего пишет, что в Анг[лии] объявили траур по моему Ники – страшно слышать такое! – но потом отменили. Так мучительно жить при отсутствии достоверных сведений.
18 августа. Суббота.
Встала рано, читала, писала. Были дочери вместе с Сандро и двумя младшими [внуками]. Очень жарко. Вместе с двумя моими господами [Вяземским и Долгоруковым] проводили Ксению, проехав с нею часть пути. Обратно возвращались пешком. До завт[рака] посидела немного в саду. После завтрака отправилась на прогулку. По дороге встретила кн[ягиню] Вяземскую, подвезла ее в Нов[ый] Мисхор, где она вышла, я же поехала дальше в Мис[хор], где чудесно провела время на берегу в компании с Тебро Н[арышкиной]. Домой вернулась после семи вечера, обедали втроем с Зиной и В[яземским].
19 августа. Воскресенье.
Спала плохо, почему и встала только в 8 ½. Жуткий ветер. Была в церкви в Ай-Тодоре. Уехали домой после трех пополудни. Феликс прелестно пел под гитару, затем пришла Марина С. Стааль и исполнила их забавную композицию «Белый дом», весьма остроумную и удачную. По возвращении домой больше никуда не выезжала. После чая зашла к Ольге, наблюдала, как малыш Тихон ходит без посторонней помощи, отчего сам испытывает огромное удовольствие. На обратном пути навестила Вяземских, чему хозяйка дома очень обрадовалась. Я так долго не встречалась с нею, и она решила, будто я больше не желаю ее видеть, и сказала: «J’ai erains avoir deptee, on faile soire gaffe» («Я боялась, что разонравилась Вам или совершила какую-то глупость» – франц. искаж.). Обедали втроем.
20 августа. Понедельник.
Поднялась рано. До прихода дочерей и Дмитрия писала и читала. Жуткий ветер. Затем до завт[рака] посидела немного в саду вместе с Вяземским. Завтракали вчетвером. После чая отправилась в Ай-Тодор навестить маленького Васю, который поправился. Зашла к Соф[ии] Д[митриевне], у которой встревила Шателена и супругов Жеребцовых. Он [Жеребцов] весьма весел и разговорчив. Затем навестила Зинаиду Юс[упову], видела маленькую беби, которая была не слишком-то любезна. Папа Феликса оправился после болезни, пробыла у них долго, беседовали на балконе. Домой вернулась только в 7 ½ часа вечера в кромешной тьме. Обедали втроем.
21 августа. Вторник.
Снова сильный ветер. На море шторм. Были дочери вместе с Сандро, Дмитрием, Ростиславом и Васей. Долг[оруков] видел вчера Кривошеин, который, по его же словам, располагает достоверными сведениями о том, что мой Миша находится под защитой у французов. Благодарение Господу! Завт[ракали] у меня Ольга с К[уликовским] и Долг[оруков]. Двое других моих [бывших придворных] отправились в город. К чаю были Соня и Ольга с Тихоном. Затем я отвезла Соню к Софи Ф[ерзен]. В этот момент она находилась в доме со своей дочерью Лили и Павликом и пила чай. Домой вернулась в 7 часов вечера, было очень жарко. Обедали вчетвером.
22 августа. Среда.
Все, как обычно. Дочери вместе с Дмитрием и Васей навестили меня. Потом мы с ними погуляли в небольшой рощице возле маяка. Как раз в этот момент пошел небольшой дождь. Тихон был с нами и остался чрезвычайно доволен прогулкой. Писала Вальдемару. К чаю была Апрак[сина]. Я отвезла ее обратно, а затем навестила Катю Кл[ейнмихель]. Домой вернулась около 7 часов вечера. Обедали втроем с Вяземским.
23 августа. Четверг.
Съездили с Ксенией и Васей на пляж около маяка, где было замечательно. Малыши и м-м Гужон купались. Затем заехала к Ольге. Завтракали втроем. Чай пила у Лоло, где также были Сандро и ее бывшая нев[естка], которая завтра отправляется через Киев и Москву. Домой вернулась в 6 ½ часа вечера. Закончила письмо Вальдемару, которое она [бывшая невестка Лоло] возьмет с собой. Обедали и провели вечер вчетвером.
24 августа. Пятница.
Привела себя в порядок к 9 часам. В саду под большим зонтом дописала письмо Аликс. Были Ксения и Ольга вместе с Васей. В 12 часов я приняла гр[афа] Келлера, которого была так рада увидеть снова – впервые после войны. Он пришел в форме, которую украшали его ордена, и с крестом св[ятого] Георгия на шее. Это замечательнейший человек sans peur et reproche (без страха и упрека – франц.). Рассказывал, что в его корпусе соблюдался полный порядок и царило спокойствие в течение целого месяца после революции, пока ему не пришлось покинуть свой пост. Он остался на завт[рак], на котором присутствовали мои дочери, Орбелиани и мои [придворные]. Слушать его [Келлера] было необычайно интересно. Он беседовал с одним офицером, который виделся с к[нязем] Д[олгоруковым], и тот сообщил ему, как вместе со своими людьми освободил Н[ики] и перевез всех их в безопасное место на борт корабля. Неужели это правда? Дай-то Бог! Они оставались у меня до 3 ½ пополудни. После чая навестила г-жу Пантелееву. Она, как всегда, очень трогательна. Обедали и провели вечер втроем.
25 августа. Суббота.
Сегодня день рождения моей любимой благословенной Мама. Какие же светлые воспоминания связаны у меня с этим когда-то таким счастливым днем! Съездили с Ксенией и Вяземским в небольшую рощицу возле маяка, затем навестили Ольгу. Завт[ракали] втроем. В 4 часа пополудни приняла финского офицера Споре, который прежде служил в Егерс[ком] полку. Как же грустно, что вновь нам пришлось встретиться при таких обстоятельствах! После этого выехала на небольшую прогулку. Поскольку было уже очень поздно, побывала только в Мисхоре и вернулась обратно.
26 августа. Воскресенье.
Ездила в Ай-Тодор, сначала была в церкви, потом завтракала. По дороге пошел небольшой дождь, который, правда, через некоторое время прекратился. Пробыла там до трех дня. После чая мы снова поехали в Мисхор посмотреть на сгоревшую ночью большую купальню, от которой остались одни лишь голые стены. Бедняжка г-жа Бюнтинг, живущая рядом, вынуждена была вместе с детьми спасаться от пожара бегством. Все их соседи, Тебро и Сомовы тоже были разбужены, однако отделались лишь легким испугом. Мы с Тебро и Комовыми посидели немного на берегу, прямо перед ее домом, наблюдая за проходившими мимо и проезжавшими в автомобилях и верхом людьми. Вечер провела как всегда.