9 августа. Четверг.

Погода без конца меняется, причем в мгновение ока. Ксения и Ольга находились у меня, когда Долг[оруков] доложил о прибытии датского офицера Колдинга, которого я видела в Киеве перед его отъездом на фронт. Очень рада снова увидеться с ним. Он слегка похудел, но в добром здравии, сожалеет, что всего лишь три месяца провел в Камчатском полку. Затем был Зарин, который, как и все настоящие офицеры, тоже оставил службу. Потом еще – датская сестра милосердия фрекен Люткен. Всех их я пригласила на завтрак вместе с Ольгой, Кук[ушкиным], Павловым и Комовым. Такое неожиданное, но весьма приятное общество собралось за столом, и я воистину порадовалась возможности наконец-то услышать родную речь и поговорить на родном языке. Но, к сожалению, шел дождь, Ай-Петри была затянута тучами, и гостям не удалось полюбоваться великолепным видом. Потом я пила чай у Ксении и Сандро вместе с Софи и Денами. Было очень жарко, и неожиданно поднялся страшный ураганный ветер. Когда я возвращалась домой, перед глазами предстала жуткая картина – море вдруг стало совсем черным, и пролетавшие над ним вихри поднимали и гнали пенящиеся валы, один за другим накатывавшиеся на берег и грозившие затопить водокачку. Обедали вчетвером. Долг[оруков] был в превосходном настроении.

10 авг[уста]. Пятница.

Поднялась рано, до прихода Ольги, а потом и Ксении, писала. Снова замечательная безветренная погода. Завт[ракали] втроем. Долг[оруков] опять отправился в Ялту. По-прежнему ни от кого нет никаких известий – что может быть ужасней?! После чая мы с Зиной поехали в Нов[ый] Мисхор навестить Пантелеева, которого наш визит обрадовал и растрогал. Жены его, к сожалению, дома не оказалось, были только их дочь г-жа Тиро с мужем и 5 детей. Зять их Тиро, бывший гусар, выглядит ужасно, все время температурит. Домой вернулись в 7 часов вечера. Погода прекрасная. Осталась довольна поездкой – в кои-то веки перемена в однообразном течении дней. Об[едали] и провели вечер вчетвером.

11 августа. Суббота.

С утра у меня долго была Ксения, потом я их немного с Васей проводила и домой возвращалась пешком. У меня завт[ракали] Ольга с мужем, Комов и Долго[руков]. Двое других моих [бывших придворных] отправились в Ялту. Снова установилась замечательная погода. Чай пила в саду у Кати Клейнмихель, где застала Ксению и Ольгу Орлову. Весьма приятно провели время. По-видимому, такая монотонная жизнь требует хоть иногда встреч с новыми лицами. Обедали втроем.

12 августа. Воскресенье.

Сегодня маленькому Тихону исполняется год. В 10 часов мы с Долг[оруковым] отправились к ним. У всех превосходное настроение. Дождались Ксению и вместе поехали в церковь, где малыша, который был невероятно послушен и мил, причастили. Затем завтр[акали] у меня. В 4 часа пополудни был датский офицер Нюборг, только что прибывший с Кавказа, который поведал замечательную историю. Он находился в рядах Добровольческой армии, и его собирались расстрелять, но один матрос Л[ардейского] эк[ипажа], услышав, что он датчанин, спас его. Он [матрос] ходил в северных широтах и много раз бывал в Копенгагене, в том числе и в Тиволи. Затем я пила чай в саду у Ксении, где застала большую компанию: Ольгу Ор[лову] с сыном и Надей, Мальцевых с сыном, Павлова и Гужонов. После чаепития подвезла Фогеля в Ай-Тодор, побыла немножко у Ксении. Домой вернулась в 7 часов вечера. Обедали вчетвером.

13 августа. Понедельник.

Как обычно, в 10 часов пришли дочери. Сегодня у малыша Тихона именины. Вместе с Долг[оруковым] проводили немного Ксению, потом вернулись домой пешком. Очень жарко. Завтракали вчетвером. После чая я навестила Пантелеевых, которые на сей раз все были в сборе. Оставалась у них до 6 ½ вечера, они такие симпатичные, добрые, трогательные. Обедали вдвоем, рано легла спать.

14 августа. Вторник.

Привела себя в порядок к 9 часам, до прихода Ксении занималась своими делами, потом подошел Сандро с тремя младшими [детьми]. Завтр[акали] у меня все Ольгино семейство и датский л[ейтенант] Нюборг, который рассказал множество интересных вещей. Он был и в Ростове, и в Сибири, и на Кавказе. Кук[ушкин] взял с собой пуделя. К чаю была Мария Раевская, после чего мы с Зиной посидели на берегу в Ореанде Витта. Там красиво, но было жарко и очень душно. Обедали вчетвером.

15 августа. Среда.

Все та же жара, невозможно выйти из дому, на солнце 30 гр[адусов], а тени здесь так мало. Как всегда, утром у меня были дочери. В 12 часов пришла Апрак[сина], оставалась и после чая. В 4 часа дня приняла молодую датчанку фрекен Лассен, она привезла письма, переданные ей для меня молодым бар[оном] Веделлем Веделльсборгом, который служит в Москве в российско-датской торговой фирме[130]. Это были письма от Ингеборг, Тюры, Дагмар, а также от Ольги Хейден из Павловска, что меня очень порадовало. Затем, проводив Апрак[сину] домой, я навестила Софи Ф[ерзен], у которой застала Ксению, Ольгу Орлову, Долг[орукова] и Денов. Мы сидели в саду, где было замечательно, только к концу навалилась жуткая духота. Обедали вдвоем с Зиной.

16 августа. Четверг.

Снова чудовищно жарко, 30 гр[адусов] на солнце, 22 – в т[ени]. А в моей комнате – все так же 24. Спустилась вниз, где чуть прохладнее, там меня и застали Ольга и Ксения, приехавшие с Долг[оруковым] и Вяземским. В 12 часов вместе с двумя последними я отправилась на завт[рак] в Ай-Тодор. Соседом моим за столом оказался Шателен, которого я люблю. Подавали – в кои-то веки – прекрасные фрукты. Домой вернулась в 3 ½ часа пополудни, так что Зина возвратилась из Ялты раньше меня. После чая я отправилась в Дюльбер, где хозяева [Петюша, Николаша, Милица и Стана] зачем-то закрыли все окна, почему я и предложила обосноваться на балконе. Беседовали до 6 вечера, затем я уехала домой. Духота ужасающая. Обедали вчетвером, после чего до 10 часов пробыли на террасе. Вечер выдался жаркий и тихий. Встретила кн[ягиню] Вяз[емскую] с сыном и нев[есткой].

Вдовствующая императрица Мария Федоровна со своими собачками.

«Это все Божья милость, что будущее сокрыто от нас, и мы не знаем заранее о будущих ужасных несчастьях и испытаниях; тогда мы не смогли бы наслаждаться настоящим, и жизнь была бы лишь длительной пыткой» (из письма императрицы Марии Федоровны сыну, великому князю Георгию Александровичу).